6‑го утром на том же пароходе «Чихачев» экскурсия отплыла дальше.
Путь к Дарданеллам, — записывает Мейерхольд, — очарователен. Острова на Мраморном море строги своей неумолимой задумчивостью. Едем будто по реке. Острова все время по пути. В Дарданеллах к вечеру по берегам островов мелькают огоньки. Это турецкие укрепления. Военная музыка слышна. Это, вероятно, где-то здесь лагерь, или военный клуб. Музыка жуткая, как всякая восточная. Оркестр играет какую-то смесь восточных и европейских мелодий. Она будто старается выработать такой лязг, который наиболее возбуждал бы к воинственности. В 8 1/2 час. Зелинский читает на палубе историю города Афин. Перед лекциями экскурсанты по моей инициативе устроили Зелинскому кафедру с убранством из шалей разных цветов, под ноги постелили одеяло чье то, напоминающее рисунком шкуру тигра.
7‑го июня пароход стоял в Смирне. Тринадцать экскурсантов, в том числе Мейерхольд, с гидом во главе ходят по базарам и главным улицам. «Город на манер итальянских мелких городов. Когда пароход вышел в море, через десять минут после заката, Зелинский прочитал лекцию об Афинах в художественном отношении». «Вечером островов уже больше не стало, ночью вышли в открытое Эгейское море, подул крепкий ветер, стало качать».
8‑го экскурсия приехала в Пирей. Мейерхольд пишет:
Волнуюсь с утра как встал… В 10 часов прибываем в Пирей, где едущие в Афины слезают на берег. Из трюма на палубу, с палубы на баржу выбрасываем свой багаж сами. Мужская кампания становится цепью. Каждый друг от друга шага на три. Мешки, портпледы, чемоданы, корзины быстро плывут от одного к другому. Пароходная прислуга очарована нами. На палубу выползли все — от капитана до кочегара смотреть на веселое зрелище. Вообще нас очень полюбили на пароходе, «зелинцев»… На баржу был нагружен нами самими наш багаж, и на той же самой барже ехали и мы. Когда баржа отчалила от парохода «Чихачева», на котором мы ехали так долго, от Одессы ведь, — пароходная прислуга махала нам полотенцами и шапками, а кто-то из свиты капитана щелкал кодаком, и кричал, спрашивая адрес того, кому надо прислать снимки. Ему кричали в ответ: «Дилю, Дилю». Это наш староста. Диль типичный немец. Кончил Annen-Schule. С акцентом. Аккуратен как истый немец и острит также тяжеловесно, как и все немцы. В два и три четверти дня из Пирея в Афины по электрической желдороге. Путь до Афин минут двадцать. Останавливаемся в отеле «Bysantin»… В 6 часов «туристская» (в отличие от научной) прогулка по городу, не для всех обязательная. Идут на нее однако все. Белые дома. Вдоль панели акации и мимозы, в садах пальмы и большие кусты роз, кипарисы. Мелькнул Акрополь. Контраст между ним и современным городом так чудовищно велик, что кажется, что будто спишь и видишь редкостное сновидение. Акрополь так высоко на скале, что кажется невероятным добраться туда. Красивые улицы, нарядная толпа. Коробят некрасивые лица греков. Потом оказалось, что греки к тому же еще и глупы очень. На площади перед дворцом, на открытом воздухе устроена маленькая эстрада. Поет испанская шансонетка. Идем к амфитеатру для олимпийских игр. Здание современное, но построено по образцу древнегреческих зданий для театральных зрелищ. Идем дальше. Где-то видим состязание в беге. Значит живы еще традиции великой старины этой божественной страны.
Порядок дня экскурсия устанавливает следующий: в 8 1/2 утра чай, от 9 – 12 рабочие часы, от 12 – 4 обед и сиеста, в 4 часа — «five o’clock», от 4 до 9 рабочие часы. Утро 9‑го июня уходит на осмотр микенского отдела афинского музея. Староста экскурсии Э. В. Диль (в своей брошюре «Экскурсия в Грецию») пишет:
Весь зал украшен по древним образцам… Узор росписи выдержан в тонах и рисунках микенской эпохи: желтый, буро-красный, черный и синий тоны, круги и волюты. В этом зале собрано знаменитое «золотое сокровище», бесчисленное количество пряжек, бляжек, разного рода украшения головных уборов, кубки и чарки, все из листового золота с выдавленными украшениями, стилизованными спиралями, бабочками, восьминогами и листьями…
В тот же день после 4 с половиной экскурсия осматривала в Акрополе храм Ники, Пропилеи и Ареопаг. После 9 часов снова Акрополь. Мейерхольд отмечает, что Акрополь при солнце ему нравится больше, чем при луне.
Дни 10, 11, 12 проходят в дальнейшем осмотре афинских достопримечательностей. 10‑го в музее изучают археологический отдел. После чая — снова Акрополь, Парфенон. В записях Мейерхольда значится: