- Что значит - разговаривал с вами весь день? - переспросил доктор. Когда я последний раз его видел, он находился в полнейшем ступоре.
- Его состояние меняется ежечасно, - ответила одна из кузин.
- Он никогда не умрет! - прогремела старуха, вгрызаясь в очередной кусок.
В эту минуту в комнату вошел Реджинальд, поддерживая высокого, седовласого, очень истощенного, похожего на скелет мужчину. Закинув тонкую руку на плечи раба и склонив набок голову, старик поочередно обвел взглядом всю компанию - в его блестящих глазах светился острый ум.
Его усадили во главе стола, а поскольку он не в состоянии был сидеть прямо, привязали шелковыми шалями к спинке кресла. Реджинальд, видимо досконально знающий процедуру, приподнял подбородок старого хозяина, так как тот не мог самостоятельно держать голову.
Кузины тут же принялись трещать о том, как приятно видеть его в добром здравии и что они просто поражены столь заметным улучшением его самочувствия. Свое удивление выразил и доктор.
Когда же старик заговорил, пришла моя очередь удивиться.
Он дернул вялой рукой и, приподняв ее, со стуком опустил на стол. В ту же секунду уста его открылись и послышался глухой монотонный голос, хотя лицо не исказила ни одна морщинка - лишь нижняя челюсть чуть опустилась:
- Мне еще далеко до смерти, и я не желаю ничего о ней слышать!
Безвольная рука вновь судорожно дернулась над столом и с грохотом упала.
Шарлотта, прищурившись, следила за всем происходящим, глаза ее поблескивали. Я впервые видел ее такой собранной и сосредоточенной - все ее внимание было приковано к лицу старика и его безжизненно лежавшей руке.
- Бог мой, Антуан, - вскричал доктор, - не станете же вы винить нас за излишнее беспокойство!
- Мой разум ясен, как всегда! - заявил полуживой старик тем же бесцветным голосом. Очень медленно повернув голову, словно она была деревянной болванкой на скрипящем шарнире, он обвел всех взглядом и вновь с кривой улыбкой обратился в сторону Шарлотты.
Стремясь повнимательнее всмотреться, я наклонился вперед, чтобы свечи не слепили глаза, и только тогда увидел, что глаза старика налиты кровью, а лицо словно замороженная маска - при малейшей смене его выражения казалось, будто ледяная поверхность покрывается трещинами.
- Я доверяю тебе, моя любимая невестка, - заявил он, и на этот раз полное отсутствие интонации с лихвой окупилось громогласностью.
- Да, mon pere, - сладким голосом ответила Шарлотта, - я всегда буду заботиться о вас, не сомневайтесь.
И, придвинувшись к мужу, она пожала его безвольную руку.
- Отец, вы не страдаете от боли? - тихо спросил несчастный калека, и во взгляде его, обращенном на старика, промелькнул страх - кто знает, возможно, он видел перед собой собственное будущее.
- Нет, сын мой, я никогда не чувствую боли. - Ответ прозвучал успокаивающе.
Чем дольше я наблюдал за полуживым созданием, гораздо более похожим на деревянную куклу, чем на человека, тем тверже становилась моя уверенность, что беседу с нами ведет вовсе не оно, а нечто вселившееся внутрь его и завладевшее его душой. На меня как будто снизошло секундное озарение: я вдруг увидел подлинного Антуана Фонтене, загнанного в ловушку собственного тела, лишенного способности управлять даже своим голосом, - и этот Антуан Фонтене смотрел на меня глазами, полными ужаса.
Видение промелькнуло как молния, но было тем не менее удивительно отчетливым. Я резко повернулся к Шарлотте и встретил ее холодный, вызывающий взгляд, словно побуждающий меня произнести вслух пришедшую на ум догадку. Старик в свою очередь долго не сводил с меня пристального взгляда и внезапно оглушительно расхохотался, заставив вздрогнуть от неожиданности всех присутствующих.
- Ради всего святого, Антуан! - взмолилась симпатичная кузина.
- Отец, выпей вина, - предложил старший сын. Черный слуга Реджинальд потянулся за бокалом, но старик вдруг сам поднял обе руки, уронил их на стол, а затем, зажав ими бокал, с горящим взором поднес его ко рту и выплеснул содержимое себе в лицо... Вино потекло по подбородку, однако несколько капель все же попали в рот.
Сидевшие за столом замерли в ужасе. Реджинальд оцепенел. И только Шарлотта, с едва заметной улыбкой наблюдавшая за проделкой старого джентльмена, суровым тоном произнесла, поднимаясь из-за стола:
- Ну хватит, отец, вам пора в постель.
Рука старца со стуком упала на стол. Реджинальд тщетно попытался поймать выпавший из ослабевших пальцев бокал - тот опрокинулся, остатки вина залили скатерть.
Окаменелые челюсти вновь разомкнулись, и глухой голос произнес:
- Я устал от разговоров. Пожалуй, мне лучше уйти.
- Да, нужно отдохнуть. - Шарлотта подошла к его креслу. - А мы вас навестим.
Неужели больше ни одной живой душе не бросился в глаза весь этот ужас? Разве никто не видел, что безвольными конечностями старика управляет дьявольская сила? Реджинальд поднял старца на ноги и повел прочь из зала точнее, даже не повел, а понес, ибо старший Фонтене уронил голову на грудь и, казалось, не мог уже и пальцем пошевельнуть. Кузины молча, с отвращением смотрели ему вслед. Пьяные братья едва ли не кипели от злости, а доктор, только что осушивший очередной бокал красного вина, лишь качал головой. Шарлотта проводила старика невозмутимым взглядом и, едва дверь за ним закрылась, вернулась на свое место за столом.
Наши глаза встретились. Готов поклясться, что ее взор в тот момент горел ненавистью ко мне за то, что я все понял. Пытаясь скрыть неловкость, я отпил немного вина - оно было отменного вкуса, хотя, как я успел заметить, чересчур крепкое - и почувствовал, как по всему телу разлилась непривычная слабость.
- Я уже много лет не видела, чтобы его руки так двигались, - подала вдруг голос глухая старуха, та, что была похожа на насекомое. Она обращалась ко всем и одновременно ни к кому конкретно.
- Ну а мне показалось, что говорил не он, а сам дьявол! - откликнулась симпатичная дама.
- Черт бы его побрал, он никогда не умрет, - прошептал Андре, падая лицом в тарелку, и мгновенно заснул. Его опрокинутый бокал скатился со стола.