Человек сжал руки в кулаки.
— Послушай, дружище…
Русель изо всех сил толкнул человека в грудь. Тот упал на спину, споткнувшись о детей. Тюк развязался, на пол вывалились вещи: одежда, полотенца, детские игрушки.
— Пожалуйста… — Женщина, перешагнув через упавшего мужа, приблизилась к двери и протянула вперед младенца. — Не дайте Коалиции забрать его. Пожалуйста.
Младенец был теплым, нежным, он улыбался. Русель непроизвольно протянул к нему руки, но тут же отдернул их и отвернулся.
Женщина продолжала умолять его, но он не позволял себе обращать на нее внимание. «Как я мог так поступить? Я больше не человек», — думал он. Он вскочил в машину, хлопнув дверью, и застучал по контрольной панели, набирая программу.
Машина отцепилась от шлюза, и, нарушая все правила безопасности, Русель поехал вверх по пандусу, ведущему на поверхность. Дрожа, он открыл передний щиток. Наверное, обреченная семья все еще оставалась на стоянке. Он не оглянулся.
Все должно было происходить не так.
Перед ним засветилось виртуальное изображение Андрес.
— Шестнадцать минут, чтобы попасть на борт Корабля номер три. Если ты не успеешь, мы отправляемся без тебя. Пятнадцать минут сорок пять секунд. Пятнадцать минут сорок…
На поверхности образовался такой же хаос, как и в коридорах жилого комплекса: транспортные средства всевозможных видов и возрастов катились, ползли, подпрыгивали. Гвардейцев, полиции Фараонов, не было видно, и Русель испугался, что попадет в пробку.
Протиснувшись сквозь давку, он направился к дороге, которая вела через Лес Предков к Кораблю № 3. Движение здесь было оживленным, но более-менее упорядоченным, все двигались в одном направлении. Он включил максимальную разрешенную скорость, но его по-прежнему обгоняли. Внутри что-то тревожно сжалось.
Лес и мирные фигуры Предков, тускло светящиеся в слабых солнечных лучах, выглядели такими же, как в тот раз, когда он был здесь, всего несколько дней назад, на свидании с Лорой. Внезапно его охватило нелепое возмущение оттого, что он неожиданно потерял так много времени, а его тщательно обдуманный план прощания с возлюбленной рухнул. Интересно, где она сейчас. Может быть, он сможет ей позвонить.
Тринадцать минут. Некогда, некогда.
Движение впереди замедлилось. Машины, ехавшие в хвосте, покачиваясь, пытались найти лазейки, и в результате все сбились в тесную кучу.
Русель щелкнул по клавишам, и перед ним появилось виртуальное изображение шоссе с воздуха. Впереди, за скоплением машин, поперек дороги была наспех прорыта канава. Там толпились сотни людей. Контрольно-пропускной пункт.
Одиннадцать минут. На какое-то мгновение мозг его словно застыл, подобно льдам Порт-Сола; обезумевший, сбитый с толку, терзаемый муками совести, он перестал соображать.
И тут из столпотворения позади него вырвался тяжелый грузовик. Свернув с дороги налево, он начал продираться через Лес. Изящные восьмигранные изваяния, ледяные фигуры Предков, разлетались вдребезги под натиском тяжелой машины. Смотреть на это было страшно — Русель знал, что с каждой минутой грузовик уносит несколько жизней, которые могли бы продолжаться еще сотни лет. Но он прокладывал путь остальным.
Русель, потянув за рычаги, съехал с дороги. Перед ним по просеке, оставшейся после грузовика, неслось всего несколько машин. Грузовик ехал быстро, и Русель теперь мог увеличить скорость.
Контрольно-пропускной пункт оказался теперь совсем близко. Несколько машин свернуло с дороги, углубляясь в Лес. Должно быть, охранники пришли в ярость оттого, что жертвы так легко ускользают. Русель не сбавлял скорость. Еще несколько секунд, и самое трудное будет позади.
И тут прямо перед ним возникла фигура с высоко поднятыми руками, в костюме голубого цвета, с ярким фонарем на шлеме. Сенсоры автомобиля зафиксировали человека, включились регуляторы безопасности, и Русель почувствовал, что машина замедлила ход. Девять минут. Забыв обо всех правилах, он хватил ладонью по контрольной панели.
Когда машина ударила человека, он закрыл глаза.
Русель вспомнил, где видел этот голубой костюм. Он только что переехал человека со стоянки, отчаянно пытавшегося спасти свою семью. «Мы просто животные, борющиеся за выживание. Место на Корабле номер три не делает меня лучше других». У него даже не хватило мужества оглянуться.
Восемь минут. Он отключил блокировку скорости и полетел по пустынной дороге.
* * *
Прежде чем Русель достиг Корабля № 3, ему еще раз пришлось пройти через контрольно-пропускной пункт; но здесь дежурили гвардейцы. Судя по всему, они сохраняли верность властям. Солдаты в ярко-желтых форменных костюмах ровными рядами выстроились вдоль дороги. Очевидно, их стянули сюда, чтобы охранять пять Кораблей.
Ожидание в очереди походило на кошмар. Когда до времени, назначенного Андрес, осталось всего пять минут, гвардеец прижал фонарь к оконному стеклу, посветил лазером в лицо Руселю и жестом велел ему проезжать.
Прямо перед ним возвышался Корабль № 3. Этот короткий, толстый цилиндр диаметром в километр и высотой пятьсот метров походил на барабан. Он располагался на дне кратера; лед, извлеченный из ямы, был грубо раскидан по поверхности корпуса. «Корабль скорее походит на дом, — подумал Русель, — давно покинутый дом, покрытый толстым слоем льда». Но тем не менее это был космический звездолет, предназначенный для путешествия длительностью в сотни лет. Основание цилиндра окружали стройные хрустальные арки — это были застывшие струи пара; вырываясь из двигателей Корабля, они сразу же превращались в лед. Какие-то люди, двигавшиеся неуклюже из-за низкой гравитации, вырубили его, затем поспешили к свисавшим на землю трапам.
Русель, спотыкаясь, выбрался из машины и бросился бежать к ближайшему трапу. Там его ожидала еще одна сводящая с ума очередь — гвардеец в светящемся желтом костюме устанавливал личности прибывших. Наконец перед глазами Руселя вспыхнула последняя лазерная вспышка, и он оказался внутри.
Русель бросился к шлюзу. Когда камера сдвинулась с места, его пронзила мысль о том, что ему больше не суждено покинуть Корабль: что бы с ним ни произошло, этот Корабль теперь стал его миром на всю оставшуюся жизнь.
Дверь открылась. Он резким движением сдернул шлем. Горели красные аварийные огни, выли сирены, в холодном воздухе чувствовался запах гари и страха. Во имя Леты, он на борту! Но ему осталось не больше минуты. Русель побежал по ледяному коридору вглубь корабля, к какому-то освещенному помещению.
Он оказался в подобии полукруглого амфитеатра, уставленного антигравитационными койками. Вокруг суетились люди, выискивая свободные места. Сцена показалась Руселю абсурдной и походила на детскую игру. По кораблю разносился гулкий голос Андрес:
— Занимайте койки. Любую, неважно какую. Сорок секунд. Пристегнитесь. Никто не сделает этого за вас. Вы сами отвечаете за собственную безопасность. Двадцать пять секунд.
— Рус! Русель! — Русель различил в давке чью-то руку, махавшую ему. Это был Дилюк, его брат, одетый в свой обычный оранжевый костюм. — Клянусь Летой, рад видеть тебя. Я занял для тебя койку. Иди сюда!
Русель протиснулся к нему. Десять секунд. Он бросился на кушетку. Костюм оказался слишком громоздким, и ему не сразу удалось пристегнуться.
Неумело возясь с ремнями, Русель уставился на виртуальный дисплей, возникший перед его лицом. Это был вид площадки с тупого носа Корабля. Длинные трапы все еще свисали вниз, упираясь в лед. Но теперь вокруг основания цилиндрического корпуса кишела темная масса — волна людей, пеших и на машинах, захлестнула кратер. Кое-где мелькали желтые точки. По-видимому, часть гвардейцев отказалась подчиняться своим командирам. Но остальные стояли насмерть, и в последнюю секунду Русель успел заметить вокруг корабля рассыпающиеся искры — это были выстрелы.
Сверкающая белая пелена окутала основание звездолета — это вскипел лед Порт-Сола, нагретый до сотен тысяч градусов. Изображение задрожало, и Русель ощутил трепет где-то внутри машины. Заработали двигатели, Корабль оторвался от поверхности — они успели вовремя.