Два года спустя фабрика Вецци с помощью Гунтера начала выпускать фарфор. Гунгеру, впрочем, к тому времени прискучили венецианские каналы; его потянуло домой, в Саксонию. Он написал мейсенскому руководству покаянное письмо, в котором уверял, будто непричастен к краже великого секрета.
В Мейсене, надо думать, просьбу Гунгера взять его обратно на завод восприняли с большим удивлением, но сочли, что пусть уж лучше арканист будет работать здесь, чем разъезжать по Европе, основывая новые фабрики. Ему разрешили вернуться в Мейсен и предложили место золотильщика.
Честолюбивого Гунгера не удовлетворила эта скромная должность. Через три года он решил вновь покинуть Саксонию и продать свой немалый опыт тому, кто сумеет предложить больше денег. Гунгер без разрешения сбежал с завода и отправился сперва в Стокгольм, затем в Копенгаген, оттуда снова в Вену и, наконец, в Санкт-Петербург. Во всех этих городах он пытался, без особого успеха, делать фарфор.
Его дерзость в обращении с мейсенским начальством воистину не знала границ. В очередном письме с просьбой разрешить ему вернуться в Саксонию Гунгер угрожал в случае отказа обнародовать секрет: «Я не просто буду выпускать фарфор здесь, в Швеции, но и опубликую книгу, которая сделает это искусство всеобщим достоянием, так что не только другие знатные люди — даже простые гончары смогут за него взяться».
Вероятно, члены мейсенской комиссии, читая эти строки, содрогались от ужаса, не подозревая, что судьба готовит им еще более страшный удар. Этот удар нанес другой странствующий венский арканист, Йозеф Якоб Ринглер.
Из Вены саксонский посол доносил, что тамошняя фарфоровая мануфактура по-прежнему еле дышит. К 1744 году положение ухудшилось настолько, что дю Пакье, уставший от хронических финансовых неурядиц, решил продать ее государству. Теперь официальной попечительницей фабрики стала Мария Терезия, и на выделенные ею средства штат наконец-то удалось укомплектовать полностью.
В числе новых учеников был четырнадцатилетний сын местного учителя по имени Йозеф Якоб Ринглер. Мальчик отличался дружелюбием, незаурядным умом и, как позже выяснилось, редкой наблюдательностью. Он быстро научился расписывать фарфор и при этом установил такие хорошие отношения с другими работниками, что все они охотно делились с ним опытом.
Покуда Ринглер знакомился с тонкостями производства, завод, обретший высокую покровительницу, вступил наконец в период благополучия. Венский фарфор сделался непременным украшением всякой модной гостиной и будуара. Спрос на продукцию рос, мануфактура расширялась; число работников приблизилось к двум сотням.
Однако проблемы, вызванные попустительством руководства, были все так же далеки от разрешения. На заводе процветало воровство. Все знали, что художники уносят домой «белье», расписывают и продают на сторону, но никаких мер, чтобы это пресечь, не принималось. В мастерской царил беспорядок. Жены и подружки работников заглядывали туда выпить и поболтать, мешали им заниматься делом, и в результате этой кутерьмы фабрика не досчитывалась большого количества изделий.
В такой обстановке наблюдательному и честолюбивому Ринглеру удалось выведать все тайны фарфорового производства, однако, сполна насладившись атмосферой вседозволенности и вызнав, что хотел, он ощутил желание применить свой опыт в каком-нибудь другом месте. Его всегда тянуло к приключениям и путешествиям. При том, что спрос на фарфор возрастал день ото дня, Ринглер не собирался до конца дней оставаться простым живописцем — он поставил себе целью возглавить собственную фабрику.
К 1747 году Ринглер из обаятельного подростка превратился в неотразимого красавца, грозу женских сердец. В числе его жертв оказалась и прелестная юная дочка директора венского завода. Она настолько потеряла голову от любви, что, по легенде, согласилась похитить с отцовского стола секретную формулу фарфора и, что не менее важно, чертеж печи для обжига. Теперь у Ринглера было все, чтобы открыть фарфоровое производство в любом месте, где сыщется богатый покровитель, — немалое достижение для семнадцатилетнего юнца.
Вскоре после того, как влюбленная дочка директора передала Ринглеру секретные документы, ее постигла участь многих других трагических героинь. Проснувшись, она обнаружила, что возлюбленный сложил свои вещи в большую черную сумку и отбыл на поиски приключений. Его ждала опасная и увлекательная жизнь странствующего арканиста, о которой он всегда мечтал.