Мейси вздохнула. Морис предупреждал ее, что поначалу Билли окажет более-менее упорное сопротивление. А пока что надо было благодарить судьбу, что Билли не впал в бешенство, услышав, что Мейси знает о его зависимости. Быть может, удастся придумать что-нибудь другое, чтобы ему не пришлось уезжать далеко от Лондона. Теперь необходимо было получить его согласие.
— Билли, я хочу, чтобы ты мне пообещал, что больше не будешь покупать зелье.
— Я никогда не позволял себе пристраститься, мисс. Не то что некоторые. Старался принимать, только когда становилось совсем туго. Признаться, было страшно видеть, как сильно препарат людей меняет. Аж поджилки тряслись. Но потом опять, когда бывало тяжко, я думал, что маленькая щепотка не повредит.
— Хорошо. Давай закроем эту тему на сегодня. Но я настаиваю, чтобы ты обсудил все с Дорин. — Мейси старалась сохранить в тайне разговор с женой Билли. — Если перемены заметила я, то она тоже, это уж точно. Непременно поговори с женой и узнай ее мнение о моем предложении.
— О, да чтоб мне провалиться, мисс! Вы не знаете мою Дорин! Она лучше всех, но временами бывает упрямой как черт.
— Зато сердце у нее наверняка золотое, Билли. Поговори с ней, пожалуйста.
— Ладно, поговорю, мисс.
Мейси почувствовала, как огромная ноша свалилась с ее плеч. Первое испытание на сегодня было пройдено. Припомнив совет Мориса, она знала, что теперь, когда Билли больше не нужно было таиться, требовалось дать ему время прийти в себя.
В настоящее время ей следовало сосредоточиться на деле Уэйта.
— Я хочу многое рассказать тебе о поездке в Кент, — заметила она. — Сегодня придется как следует взяться за карандаши. Шарлотта действительно находится в Кэмденском аббатстве. По крайней мере самую важную часть поручения Уэйта я выполнила. Нашла его дочь, и она в безопасности.
Мейси раздумывала, стоит ли показывать Билли вещицы, найденные у Лидии Фишер и Филиппы Седжвик. Она не сомневалась, что в прошлом Морис всегда что-нибудь недоговаривал, словно опасался обесценить свои находки, рассказав о них прежде, чем наступал подходящий, по его мнению, момент. Однако Мейси ни за что не стала бы его об этом расспрашивать. И сейчас она тоже не хотела говорить о своих находках, не убедившись в их важности.
— Я хочу побеседовать с Магнусом Фишером, — сказала Мейси. — Полиция уже вынюхивает вовсю: выясняет его прошлое, с кем его видели и когда. Полагаю, Фишера подозревают в убийстве жены, Лидии, так что увидеться с ним нужно как можно скорее.
— А инспектор Стрэттон не станет опять приставать с вопросами? Он же все равно узнает о вашем разговоре с Фишером.
— Верно, но ему также известно, что я работаю над делом о пропавшем человеке, а Лидия могла обладать важной информацией. — Мейси помолчала, задумавшись. — Да, позвоню Фишеру прямо сейчас. Билли, какой у них номер на Чейн-мьюз?
Билли передал свой блокнот Мейси, и она набрала номер.
Трубку подняла служанка:
— Резиденция Фишеров.
Мейси улыбнулась, услышав знакомый молодой голос.
— О, доброе утро! Говорит мисс Доббс. Как вы себя чувствуете?
— Ах, мэм! Большое спасибо за заботу. — Горничная явно повеселела. — Понемногу прихожу в себя, хотя тут столько народу, вечно кто-нибудь приходит и уходит.
— Надо полагать. Скажите, могу я поговорить с мистером Магнусом Фишером?
— Боюсь, в резиденции его нет. Но я могу передать ваше сообщение.
— А вы не знаете, где он? У меня пока не было возможности ему выразить мои соболезнования.
— О да, конечно, мэм. Мистер Фишер в «Савое».
— «Савое»? Спасибо.
— Надо же, все проще простого, — заметила Мейси, вешая трубку. — Он в отеле «Савой», представляешь? В одной из самых дорогих гостиниц Лондона…
— Да уж. Времени он не теряет, верно?
— Странно, что он решил спрятаться от всех именно там, но, с другой стороны, персонал отеля может не пустить репортеров. Что им и придется сделать, если горничная не прекратит болтать всем подряд о его местонахождении.
Мейси снова подняла трубку и позвонила в отель. Когда ее соединили, она с удивлением услышала мужской голос:
— Магнус Фишер.
— О, мистер Фишер! Удивительно, как быстро удалось вас найти.
— Я был у стойки портье. Кто говорит?