— Хорошо, — прошептала она, уткнувшись лицом в постель.
Когда она снова расслабилась, я ввел кончик пальца внутрь, и она застонала. Нежно входя и выходя, каждый раз немного глубже, я прошептал, — Так даже лучше, правда?
— Да, но не думаю, что смогу кончить. Я устала.
Вытащив палец, я ответил, — Я просто хотел доказать тебе, что этого не стоит бояться.
Когда я отвязал ее, она потрясла затекшими руками и широко улыбнулась мне. – Что теперь?
— Теперь ты позволишь мне позаботиться о тебе. Давай примем ванну.
Эви сидела между моими ногами, облокотившись спиной на мою грудь, пока я водил мочалкой по ее телу. – Ммм, такое чувство, что сегодня мой день рождения, — заметила она, слегка улыбаясь.
— Тебе нравится быть моим секс рабом. – Забавно, что она такая независимая, такая упрямая, но все же в спальне она заводится от того, что над ней доминируют. Она ненавидит то, что ей это нравится, а я не могу устоять, чтобы не поддразнить ее по этому поводу.
— Мне нравится быть с тобой.
— Мне тоже, милая. – Я ласкал ее нежную, влажную кожу, и некоторое время мы просто наслаждались друг другом, только плеск воды и наше дыхание нарушали тишину.
— Любимая?
-Хмм?
— Ты больше не думала о разговоре со своим отцом?
Она глубоко вздохнула, пожав плечами. – Он бросил меня, позволил мне думать, что он умер.
— Я знаю, — ответил я, ненавидя боль, отразившуюся в ее голосе.
— А ты собираешься поговорить со своим отцом?
— Нет.
— Но считаешь, что я должна? Совсем никакого ханжества.
— Твой отец никого не убивал, Эви.
Она переплела свои пальцы с моими. – Ты этого не знаешь. Ты сказал, что он был мафиози. Возможно он убивал людей.
Она права. – Он когда-нибудь бил тебя?
— Нет, не помню такого, но он выбросил меня из своей жизни. Почему меня должно волновать, что теперь он хочет меня видеть?
Я посадил ее к себе колени так, чтобы видеть ее лицо. – Ты сделаешь это не для него. Ты сделаешь это для себя. Задашь вопросы и покончишь с этим.
— А тебе этого не нужно?
— Я был там, когда он убил ее. Мне нечего ему сказать. И нет ничего, чтобы он мог сказать мне.
Кивнув, она положила свою голову мне на плечо. – Я понимаю. Знаешь, ты можешь поговорить об этом со мной в любое время, Мэйсон. Я могу просто выслушать тебя.
— Я знаю, сладкая моя.
Улыбаясь, она сменила тему. – Я умираю с голоду. Ты собираешься меня накормить, прежде чем снова испачкать?
— Через дорогу есть Стейкхаус, — предложил я.
— Мне придется одеться. Тебе нужно будет попридержать свою склонность к доминированию
— Ну не знаю. Здесь есть абсолютно новая анальная пробка, которую ты можешь носить, — поддразнил я, точно зная, что она на такое никогда не согласится.
— Ха! – Она встала, чтобы выйти из ванны, вода стекала по ее пухленькой маленькой попке, и я не смог устоять и сжал ее.
— Вибрирующие трусики? – Спросил я, когда она направилась в спальню, завернувшись в полотенце.
— Не дождешься, Рид!
Я женюсь на этой женщине.
Это бесспорно мой самый лучший день рождения. После ужина мы поэкспериментировали еще с парой игрушек. Жаль, что у меня нет ее фотографии, где она склонена и привязана к скамье для порки, ее круглая розовая попка вздернута вверх.
Мы поиграли с тонкой тростью и плетью, легкими и не доставляющими особой боли. Я бы никогда не причинил ей боли и не заставил ее плакать. Но наблюдая, как она извивается, не зная, собираюсь ли я ее отшлепать или доставить удовольствие, я чуть не кончил в штаны. Шлепки будут в моем арсенале до конца моих дней.
Отбросив все извращенные штучки в сторону, я медленно занимался с ней любовью, стараясь показать, как сильно я ценил то, что она сделала для меня. Как сильно я ее любил. Она прижалась ко мне своим теплым маленьким телом, и мы уснули.
Когда я проснулся, увидев ее растянувшейся поверх одеяла, обнаженной и манящей, я знал, как начать день. Она все еще крепко спала и почти не пошевелилась, когда я раздвинул ее ноги, и привязал ее лодыжки. Руки я оставил свободными, беспокоясь, что она может испугаться, когда проснется и не сможет пошевелиться.
Она выгнулась при первом же ударе моего языка, отзываясь мне даже во сне. Вскоре она открыла глаза, и тихий стон наполнил комнату. – Итак, доброе утро, — сказала она, голос ее был хриплым и сексуальным.