- Вы что с ума сошли? - немного грубовато заявил он. - От вас фонит, как от пивного ларька! Протрезвеете, тогда и навестите, а сейчас не мешайте.
- Ты чего? - попробовала урезонить его напарница, - обычное же дело...
- Не видишь, что происходит? - оборвал он ее. - Тут эту бы довести без приключений, не хватало еще вторую откачивать.
Мигнув на прощание люстрой на крыше, скорая двинулась вперед, колыхаясь на кочках. Асфальт в этом микрорайоне еще не положили и дороги были отсыпаны строительным мусором, благо в последнем не было недостатка, после застройки. В результате получилась немного сюрреалистичная картина из довольно пафосных особняков, путь к которым покрывали куски битого кирпича, бетона, штукатурки и прочего хлама. Ездить по этим, с позволения сказать, путям сообщения было тем еще удовольствием. Даже маршрутки и такси ходили только до шоссе, а дальше местные добирались самостоятельно. Кроме тех "несчастливцев" у которых были свои автомобили и они, вцепившись в руль, осторожно тащились по ухабам.
После случившегося спать, разумеется, не было ни малейшей возможности, поэтому Алена с Алексеем быстро собрались и вызвали такси. Пока они шли к шоссе, машина уже прибыла и стояла у обочины, мигая аварийкой.
- Куда едем? - осклабился водитель, выразительно глянув на включенный счетчик.
- Блин, а куда Шурку повезли? - спохватился Лешка и с недоумением посмотрел на жену.
- Ты что не спросил? - изумилась та.
- Нет!
- Ну как же это... - почти заплакала Алена, - давайте что ли в Первую.
Таксист в ответ лишь пожал плечами и газанув, рванул свою "ласточку" в поток. Увы, в Первой Горбольнице, рожениц с такой фамилией не поступало. Нужно было искать дальше, но непонятно в каком направлении двигаться. Выручил, как ни странно, дождавшийся их водила. Поняв по потерянным лицам, что пассажиры не нашли родственницу он покачал головой, и глубокомысленно сказал:
- Если случай тяжелый, то вам в Перинатальный центр надо. Проблемных всех туда доставляют!
- Ты раньше сказать не мог? - поинтересовался Алексей.
- Мое дело маленькое, - пожал тот плечами, - куда сказано, туда и везу!
До Перинатального они добрались уже под утро. Шурку действительно привезли сюда, но как обстоят дела, долго никто ничего не говорил. Наконец, к ним вышел врач и вопросительно взглянул.
- Вы родственники?
- Да, я сестра.
- Понятно... что же, у меня для вас не слишком хорошие известия.
- Что случилось?
- В общем, роды были тяжелые... ребенок родился слабым и сейчас помещен в бокс...
- Что с Сашей?
- Примите мои соболезнования, - покачал головой акушер. - Мы сделали всё, что могли.
Ноги Алены от услышанного подкосились, и она без стона опустилась на руки мужа. Переполошившийся врач позвал дежурную медсестру, и та принялась хлопотать над упавшей в обморок женщиной. Впрочем, нашатырь быстро привел ее в чувство.
- С вами все в порядке? - с тревогой в голосе спросил врач.
- Со мной - да, - горько ответила та. - Скажите, доктор... она что-нибудь сказала?
- Ивана какого-то звала, - глухо отозвался акушер. - Это, вероятно, отец ребенка?
- Да.
- А где он?
- Погиб. Девять месяцев назад.
- Дела..., ну что же, примите еще раз мои соболезнования. Извините, но мне надо идти.
Боль была настолько всеобъемлющей, что, казалось, заполнила ее всю до краев и не оставила места ни для какого иного чувства. Сил не было уже даже кричать, и Шурка мысленно взмолилась с просьбой о помощи. Она и сама бы затруднилась сказать, к кому именно обращена ее молитва, к Богу, к вселенскому разуму или еще кому, но, как бы то ни было, эта мольба была услышана и боль постепенно ушла. "Что ты хочешь?" - раздался в голове чей-то невообразимо прекрасный голос.
- Где мой ребенок? - встревоженно спросила она.
- С ним все будет хорошо! - отвечал ей тот же голос и повторил свой вопрос: - Чего ты хочешь?
- Раз так, то ничего.
-Ты уверена?
- Я что, могу попросить все, что захочу?
- В разумных пределах.
- Я хочу увидеть его!
- Ребенка?!
- Нет, я о другом.
- Понятно. Что же это можно устроить.
- Как, ведь он же умер?
- Ты сделала свой выбор.
В этот момент боль вернулась, но на сей раз, она была куда меньше. По крайней мере, она теперь могла плакать и слезы градом полились из ее глаз. Рядом кто суетился, что-то говорил на непонятном языке. Чья-то мягкая и невероятно ласковая рука гладила ее по голове, и она вдруг отчетливо поняла, что это мама. Жалобно всхлипнув, Шурка потянулась к ней и из гора вырвалось тоненькое: