— Только не слишком охлажденный, если можно.
Габриела заговорила, ей хотелось говорить, ей нужно было о многом рассказать, отдалить по возможности одиночество; она рассказывала разные истории, вроде вот такой: ее дед со стороны отца, скромный провинциал, едва приехав в Мехико в поисках удачи, сразу истратил все свои сбережения, купив машинку, которая якобы превращала свинец в золото. Армандо слушал рассказы Габриелы без всякого интереса, едва заметно улыбаясь. Его ничуть не волновали ни превратности, подстерегавшие провинциала в столице, ни школьные успехи его внучки; он ждал минуты, чтобы закончить охоту. Но добыча все говорила о себе и о своей семье, поскольку более широких знакомств не было. Между тем Армандо выпил четыре или пять рюмок, Габриела — две (она не привыкла к спиртному). И по мере того, как она говорила, он проникался уверенностью в победе.
Габриела была в упоении, да, неплохо, когда в доме мужчина. И, как девочка новой игрушкой, хвасталась своими пластинками, едва кончалась одна, ставила другую, не зная, какая понравится ее новому другу, и даже высказывала свои соображения о музыке. К концу третьего часа откровения Габриелы стали иссякать, она почувствовала некоторое отупение. Уселась подле Армандо, позволила ласкать себя и впервые за долгое время сама отвечала на ласки. Мужчина увидел, что Габриела достаточно возбуждена, и без лишних слов увел ее в спальню.
Наутро Габриела проснулась встревоженная и сразу вспомнила все вчерашние события: преследование, знакомство, начало дружеских отношений и наконец — постель; все это было для нее так необычно. Рядом никого не оказалось. Она была одна в своей кровати. Шум, долетавший из ванной, подтвердил, что вчерашняя встреча была на самом деле, а вовсе не плод фантазии одинокой женщины, мечтательной и впечатлительной. Армандо приводил себя в порядок. Габриела услышала, как льется вода из душа, и затем, сморенная усталостью, стала засыпать, решив, что, кончив мыться, мужчина придет и разбудит ее, словно спящую красавицу, поцелуем в лоб, как отец, когда она была маленькая, или Серхио, когда она засыпала в гостиницах, где они назначали свидания.
Час спустя Габриела проснулась, так и не получив желанного поцелуя в лоб; ее разбудил яркий солнечный свет, потоками лившийся в окно, долетавший с улицы шум машин и пугающая тишина в квартире. Она вскочила и поняла, слегка устыдившись, что она голая, что спала без рубашки; это было против ее правил, против ее нравственных убеждений. Сорвала халат с крючка в стенном шкафу и сразу же пошла в ванную. Там никого не было; были только следы, да, они были, следы того, что ванной пользовались, и все. Мелькнула мысль, что ее новая, так много обещающая в будущем связь в опасности. Она предположила, нет, ей скорее хотелось предположить, что Армандо на кухне, готовит завтрак. Удостоверившись, что кухня пуста и никто в ней ничего не трогал, Габриела с фальшивым оптимизмом подумала, что, значит, Армандо за чем-нибудь вышел, да, он вышел позвонить, хотел известить домашних, что все в порядке, что беспокоиться не надо, что он вернется вечером; да, так оно и есть, счастье не могло быть столь недолговечным. А между тем мне бы, конечно, следовало прибрать немного в квартире, и она стала собирать грязные рюмки и выносить пепельницы с окурками. На столе лежал листок бумаги, он привлек ее внимание. И в самом деле, она не ошиблась: записка от Армандо. Он, конечно, писал — Габриела дала волю воображению, — что не задержится, что по субботам он работает, что вернется к обеду и пусть она приготовит что-нибудь повкуснее; они пойдут погулять, потом в кино, а потом снова будут любить друг друга и строить планы на будущее. На листке корявыми буквами написано было одно слово: «Спасибо», а под запиской лежала сложенная пополам денежная купюра, немое свидетельство краткой перемены в скучных буднях Габриелы.
Рене Авилес Фабила. В волчьей шкуре
© Перевод Н. Снетковой
Я их боялся — это было предчувствие. Но вы сможете себе представить, что у меня были более серьезные основания их ненавидеть.
У господа бога случился припадок безумия, и всю свою вселенную он расколотил в куски; вопли и кровь, проклятия и изуродованные останки.
…в груди каждого из нас живет степной волк, только мы молчим и не признаемся в этом.
Он, Роберт Лестер, человек с самым заурядным именем и самой примитивной индивидуальностью, украл из машины всего-навсего пакет. Ему и в голову не могло прийти, какая тут таится опасность.
До своего скромного жилья в предместье Лондона Роберт Лестер добрался, не распечатав пакета. Однако, судя по отчаянию обворованного, Роберт предположил, что в пакете деньги или что-нибудь еще более ценное и ему теперь будет житься получше. Сняв пальто и размотав шарф, он попытался перевести дыхание. Ведь бежал он долго, да еще пришлось пробираться узкими, кривыми проулками, чтобы сбить с толку преследователя, который все не отставал и гнался за ним, зовя на помощь полицию. К счастью для Роберта, час был поздний, и ему удалось удрать, прежде чем явился хоть один блюститель порядка.
Но едва он вскрыл пакет, все его надежды сменились разочарованием: вместо ожидаемых ценностей там оказалась только рукописная книга о черной магии и какие-то личные бумаги, отпечатанные на машинке.
— Ну и ну, бежал-то, оказывается, зазря, — с досадой сказал он себе и завалился спать, даже не взглянув в книгу.
Проспав мертвым сном пять или шесть часов, он проснулся от звуков, которые приносит с собой утро. Обвел взглядом комнату — все то же привычное печальное зрелище: скудная мебель, кое-что из посуды, сильно поношенная одежда на шаткой вешалке, да еще кое-какие случайные книги.
Зажег газ и поставил кипятить воду. Чай окончательно прогонит сонливость. Пока ждал кипятка, оглядел свою жалкую добычу. Внимание привлек темный переплет книги. Взяв ее в руки, стал перелистывать. Заглавие («Черная магия и мутации») и в самом деле соответствовало содержанию. Хотя в книге было всего около семидесяти страниц — написана она была на плохом английском языке, — в ней содержалось множество советов и наставлений для различных видов мутации. На одной из глав он задержался: в ней давалась формула превращения человека в дикого зверя, в волка — или, правильнее, в человеко-волка. Больше он читать не стал и принялся за чай. Потом отправился слоняться по городским улицам в надежде стянуть что — нибудь более ценное.
Утро было пасмурное. Шел он потихоньку, нога за ногу, цепким профессиональным взглядом схватывая все, что попадалось по пути, и наконец добрался до центральных районов. Решил зайти в ресторанчик перекусить и почитать газеты. Ему нужно было как-то развлечься, переждать до наиболее подходящего для его работы чада.
Среди множества заголовков один заинтересовал его: «Усиленные поиски человека, укравшего книгу по черной магии». Он внимательно прочитал сообщение и вот какие сведения там почерпнул:
а) похищенное сочинение, единственное в своем роде, было написано под диктовку колдуна с острова Бали;
б) владелец сочинения — некий француз Мишель Ги, родился в Руане; с юных лет он интересуется черной магией; кража нарушила его научные изыскания в области колдовства;
в) по требованию француза лондонская полиция разыскивает человека, взявшего книгу из машины, чтобы помешать ему осуществить то или иное из описанных ритуальных действий или выпить таинственный отвар, от которого, если выпивший его человек не обладает соответственными познаниями, может наступить безумие или человек этот превратится в человеко-волка. «В этой книге, — как сообщил нам исследователь, хозяин сочинения, — речь идет в основном о ментальных и дыхательных упражнениях и о соответствующих смесях, необходимых для мутации. Если упражнения делать не по порядку, наступит кислородное голодание, и в мозгу возникнут необратимые процессы. Но если кто — нибудь, по несчастью, постигнет формулу и выполнит упражнения, как требуется, он может превратиться в чело — веко-волка»;
62
Жан Поль Сартр (1905–1980) — французский писатель, публицист и философ. «Герострат» — рассказ из сборника «Стена» (1939).