Роуз. Нет. Передай, чтоб продолжал работать над «Хайнекеном».
Арлин. По-моему, он очень толковый.
Роуз. Слишком поздно. Книга закончена. Я только что получила прощальное письмо от Уолша.
Арлин. Он написал письмо?
Роуз. Похоже, что он, а раз я решила, что он решил так сделать, значит, так оно и есть. Хочешь послушать?
Арлин. Ну конечно.
Роуз (читает Арлин).
«…Дорогая Роуз,
Когда ты проснёшься сегодня утром, меня уже не будет… Я исчезну навсегда. Искренне прошу прощения, что покидаю тебя так неожиданно, но ведь этому рано или поздно суждено было случиться… На днях я солгал тебе… А может, ты сама себе… Я покидаю тебя не потому, что мне стукнуло шестьдесят пять… насколько я стар, я и сам не знаю. Когда умираешь, уже не стареешь. Только живущие считают утекшие годы… Я покидаю тебя и отправляюсь туда, где и пребывал все эти годы, потому что боюсь за твоё душевное здоровье.
Вся беда в том, и нам обоим это хорошо известно, что мы играли в эту игру слишком долго… Каждый день встречаться, каждую ночь спать в одной постели и имитировать любовные утехи, такое вообразить могла только ты… Но только вообразить. Твоё воображение настолько живо, что мы могли играть в любую задуманную тобой игру… И это было чертовски здорово.
Боюсь, что если я не оставлю тебя сейчас, твой разум может помутиться.
Пора тебе жить своей жизнью, а обо мне только вспоминать… Роуз, меня здесь нет, правда. Живи своей жизнью, она подарит тебе ещё столько радости.
Любил ли я тебя последние пять лет, как ты себе это представляла?.. Должно быть, „да“… потому что все эти годы, пока я томился в могиле или пребывал на небесах, я мечтал о тебе… насколько ты себе это вообразила… Итак, Роуз, до свидания… и до продолжения нашего любовного романа на безмятежных небесах, хотя мало кто в них верит…
Живи, Роуз, моя любимая, моя прекрасная Роуз. Больше я никогда не явлюсь… По-моему. Письмо моё, но пишется твоей рукой.
Всё это выглядит так странно… Но у тебя хватит ума и силы воли справиться со всем этим…
С любовью, Уолш».
Кладёт письмо на стол.
Арлин. О, господи… Ну и письмо, в жизни такого не слышала.
Роуз. Да, правда?.. Вопрос только в том, кто его написал. Я?.. Или Уолш?
Затемнение.
Действие второе
Прошёл месяц. Арлин стоит и смотрит в окно. Переводит взгляд на телефон, решает позвонить. Берёт трубку и набирает номер…
Арлин (на автоответчик). Кленси, это Арлин… Соскучилась по тебе, ты уж извини. Ужин был высший класс… Роуз сказала, что о книге говорить не хочет… Лучше не звони ей… Я тебе перезвоню.
Кленси. Это ни к чему.
Он стоит около застеклённой двери. Арлин быстро оборачивается.
Арлин. О, боже… А я подумала, что это…
Кленси. Уолш?.. Я ещё живой… Но иногда выгляжу не хуже мертвеца.
Входит. Она кладёт трубку, смотрит на лестницу.
Арлин. Не смешно… Она наверху, спит.
Кленси. Одна или со своим парнем?
Арлин. Ш-ш-ш!
Кленси. Извини. Просто я приехал сообщить ей, что двадцать страниц я досочинил.
Арлин. Да ты что? Интересно, как она это воспримет.
Кленси. Во-первых, текста нет. Я сочиняю так: то взмываю к небесам, то грохаюсь об землю… Вот я и грохнулся. Его стиль неподражаем, нечего тут ловить.
Арлин. Мне тебя жалко. За тяжёлое взялся дело.
Кленси. Да, пустяки… Уолш писал в таком ритме, что ему позавидовал бы Моцарт… Характеры героев у него такие сложные, что сам чёрт ногу сломит… А название звучит пророчески. Все мы оказались в Мексиканском тупике.
Арлин. Это та книга?
Кленси. Эта? Это продолжение.
Арлин. Чего?
Кленси. Моей первой и единственной книги. Роуз зарядила меня своей энергией… Уолшем в ней и не пахнет, зато я в ней во всей красе.
Арлин. Вот бы почитать.
Кленси. Только заглавие. Представление ещё не началось.
Передаёт ей книгу. Она смотрит на первую страницу.