Арлин. Так рассказывала или нет?
Роуз. Нет. Когда было девятнадцать, тогда бы и рассказала. (Арлин отходит в сторону.) Арлин!
Арлин. Поговорить с тобой по душам тогда было делом безнадёжным… Даже мой отец не мог себе этого позволить… Я просто боялась. Ты была такой знаменитой, такой недосягаемой.
Роуз. Я просто не знала, что у тебя есть такая потребность. Надо было набраться смелости и всё.
Арлин. Похоже, ты права. Надо было.
Роуз (немного обиженная). Это никогда не поздно.
Арлин. Мне тридцать четыре. А душу излить я хотела в девятнадцать.
Роуз. Ладно. Притворись, что тебе девятнадцать.
Арлин. Да не хочу я. Лучше расскажу всё с высоты своего возраста. Жаль, что я прожила в разлуке с тобой столько лет. И когда, наконец, я переехала сюда, к своей родной матери, я вдруг снова оказалась одна… Ну, вошёл бы двойник Уолша, это нормально, это ещё ничего, но когда является призрак Уолша, это уже выше моих сил… И хотя по ночам я слышу твой голос, я становлюсь на его сторону… Ты скучаешь по нему, страдаешь, а голос слышен только твой… Иногда, ночью, мне так и хочется закричать: «Уолш, она дурит тебе мозги. Родную дочь бросила, а призрака держит при себе»… Ну сколько это можно терпеть? Временами я хотела, чтоб он стал твоим ребёнком, а я оказалась на его месте… Я бы хоть по ночам была с тобой рядом… Я дрожала над каждым твоим письмом, это было всё, что я получала от тебя… Но письмо ведь не обнимешь… Особенно если нет даже подписи: «Твоя мама».
Роуз (сидит, не пошевельнувшись). …Ты говорила так долго, и я тебя ни разу не перебила. По-моему, такое впервые… Ну, так и что произошло, когда тебе стукнуло девятнадцать?
Арлин. Да всё уже прошло, мам… Все переживания далеко позади.
Роуз. Зато у меня впереди и до конца моих дней… Ну, расскажи, прошу тебя.
Арлин. Так и быть… Злилась я на отца ужасно, что не отвоевал тебя ради дочери… Так вот, в девятнадцать лет я завела любовный роман…. Ему был сорок один… женатый… с двумя детьми… Мне было плевать, что обо мне думала его жена и дети… Главное, что меня любили, и не только в дни моего рождения… Роман продолжался восемь месяцев. Жена когда узнала, бросила его, и он тратил всё своё время, чтоб вернуть её назад… Так что мне оставалось только висеть на телефоне и ловить тебя то в Париже, то в Лондоне, то в Риме… А потом я услышала от тебя: «Дорогая моя, сегодня твоя мать получила премию Пулицера»… И потом ты пришла на выпускной в мой колледж… и поздравила меня с окончанием. Мы снова были вместе… Хоть и ненадолго…
Роуз. Я в чём-то виновата?
Арлин. Нет-нет, ты меня выслушала… и это уже хорошо…
Роуз. Для меня не очень… Как мы дальше жить будем?
Арлин. Поедешь со мной к Карлотте, и она займётся твоей причёской. (Роуз тяжело дышит и хватается за грудь.) Что с тобой? Тебе плохо?..
В двери — со стороны пляжа — появляется Уолш.
Роуз. Арлин, он здесь… Но я его не вижу. Почему? Он боится, что я не увижу его. Но я этого и не хочу.
Арлин. Правильно, мам. Защищайся. Защищай себя… Не дай ему вернуться. Ты гораздо сильнее его.
Роуз. Что мне делать?… Помоги мне… Поговори со мной. Прошу тебя.
Арлин. А, может, всё и прошло… Может, это и конец всей истории… Может, пора расстаться с ним навсегда?
Роуз. Как это тяжело.
Арлин. Только не молчи и не ищи его глазами… Смотри на меня. Ты не просто мать, ты великая женщина. Ты столько подарила миру…
Роуз. Уолш, это ты?
Арлин (кричит). ОСТАВЬ ЕЁ В ПОКОЕ… ПРИШЛО МОЁ ВРЕМЯ, ТВОЁ КОНЧИЛОСЬ… УБИРАЙСЯ ИЗ ЕЁ ГОЛОВЫ, ЧЁРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ, УБИРАЙСЯ… (Уолш уходит. Арлин продолжает кричать в пустоту.) ТЫ МЕРТВЕЦ, НО ЕСЛИ ЗАЯВИШЬСЯ, Я УБЬЮ ТЕБЯ… ТОЧНО ТЕБЕ ГОВОРЮ… СЧИТАЮ ДО ТРЁХ…
Роуз. Всё хорошо, милая ты моя. Ш-ш-ш… Он ушёл, всё хорошо.
Арлин. Точно? А то я половую щётку достану… Она у меня против пауков.
Роуз. Арлин, Арлин… Вот и пришло наше время. Твоё и моё… Уолш не желал ничего дурного… Его здесь даже не было… Я сама всё вообразила… Если хочешь, опубликуй книгу Кленси… Это дар Уолша всем нам.
Арлин. Ты серьёзно? Потому что я влюблена в него, в Кленси… Он замечательный писатель, если честно.