Кленси. Чтобы поцелуй не просох… Чувствуешь его?
Арлин (обнимает его). Ты влюблён или у тебя просто хорошее настроение?
Кленси. А какое у тебя настроение?
Арлин. Подавленное… Она повсюду мерещится. Ну и как прошла встреча?
Кленси. На «ура». «Даблдей» хочет опубликовать книгу к Рождеству.
Арлин. Книги на Рождество теряются в толпе. По-моему, твоя мысль.
Кленси. Я был не в курсе.
Роуз. Почему они не замечают меня? Уолш, что это?
Уолш. Влюблены по уши. В таком состоянии и Большой Каньон не заметишь.
Кленси (Арлин). Вся редакция читала и плакала. Сам мне сказал… И еще сказал, что проза художественная.
Арлин. Я с ним согласна. Пошли наверх, сумки укладывать. К вечеру хочу съехать.
Кленси. А почему не утром? Вечер пропадёт, жалко.
Арлин. Ну, ты у меня за это получишь.
Кленси. С радостью, с радостью.
Поднимаются наверх.
Роуз (Уолшу). О чём это она: «Съеду сегодня вечером»? С чего бы это?
Уолш. Прости, но я думал, ты всё поняла.
Роуз. Ты становишься каким-то далёким… И всё отдаляешься.
Уолш. Исключено. Мы, как две секвойи, касаемся неба вместе.
Роуз (отводит взгляд). Почему они ни единого слова мне не сказали?
Уолш. Боже мой… Так ты и вправду не знаешь…
Роуз. Не знаю что?.. (Потрясённая.) Ты хочешь сказать –
Уолш. Страшно выговорить.
Роуз. …Выговорить слово «умерла»??
Уолш. Можно сказать «скончалась»… или «ушла от нас»… или «покинула этот мир»… или «вознеслась на небеса»… Ну, что ещё можно придумать?
Роуз. Я задыхаюсь.
Уолш. А почему — яснее ясного… У тебя был сердечный приступ… Такой же, как у меня… И результат тот же.
Роуз. А почему я не чувствую себя на том свете?
Уолш. Почувствовала, если б была ещё жива… В общем, это трудно объяснить. Слишком мало времени прошло.
Роуз. Самый важный момент в жизни, и я его прошляпила.
Уолш. Это случается… с везучими.
Роуз. В чём же мне повезло?
Уолш. В общем, ты проскочила через…
Роуз. А Арлин знает?.. Ну, само собой… Она меня в тот момент не застала, бедняжка. А ты присутствовал при моей кончине?
Уолш. Нет. Я был в клубе… Мне об этом сообщил мой друг, он тоже в тот момент скончался.
Роуз. Ты был опечален… или счастлив?
Уолш. И того и другого понемногу… Не хочу показаться бесчувственным, но для тебя это плохо, а для меня хорошо.
Роуз. Роуз Стайнер умерла!.. Как это непривычно… Так когда это произошло? В какое точно время?
Уолш. А не всё ли равно?
Роуз. Каждое мгновение жизни важно… Я во плоти?.. Нет, это невозможно… А где мои… как это называется?
Уолш. Останки… они погребены на кладбище «Гринроуз». Тебе там понравится… Зелено, как в Ирландии.
Роуз. Народ был? А, неважно.
Уолш. У, куча народу… Отовсюду съехались.
Роуз. Ух, ты! Такой момент упустила.
Уолш. Не совсем. Сначала ты лежала дома на самом видном месте…
Роуз. И этот дом… Арлин что, продаёт его?
Уолш. Насколько я понимаю, они его заколачивают на зиму. На будущий год вернутся… Они считают, что для писателей это место идеальное…
Роуз. А как насчёт моей мебели, моих книг, моих нарядов?
Уолш. Да не всё ли тебе равно?
Роуз. Почему после смерти приходится от всего отказаться?
Уолш. Да, галактика бескрайна, но для шкафов в ней места никогда не хватает –
Роуз (почти перебивая его). — Место для шкафов. Похоже, мы с тобой будем неразлучны миллиарды и миллиарды лет.
Уолш. Возможно, только один миллиард.
Роуз. Ну что, Уолш, сумки собраны и стоят в коридоре?.. И, конечно, больше никакой писанины. (Уолш пожимает плечами.) …Честно говоря, я не против, сказать мне особенно больше нечего… Займёмся своими самыми любимыми занятиями: ухаживать за цветами, ведь мы их посадили сами, содержать в порядке дома, которые сами построили, навещать старых друзей, присматривать за детьми, которых мы вырастили… или почти вырастили. Я всё думала: а на том свете будет выступать Филармонический оркестр?.. (Уолш поводит плечами.) А Мария Калласс будет петь?