Я бесцельно шатался туда-сюда по школе, раздумывая об этом. После уроков Харухи объявила, что плохо себя чувствует, и ушла домой. Как подгадала!
Сначала я решил заглянуть в литературную комнату. Останься я в пустом кабинете ждать заранее какого-то незнакомца — я бы свихнулся. К тому же, если бы туда неожиданно заявился Танигути со словами: «Ха, ещё сидишь? Ну ты даёшь, попался на такую простенькую записочку, наивная ты душа!», я бы был, мягко говоря, раздосадован. Убью чем-нибудь время, дождусь, когда все уйдут, тихонько загляну внутрь класса и войду, чтоб никто не заметил. Точно, отличный план!
В одиночку я добрался до штаб-квартиры кружка. В этот раз я не забыл постучать.
— Заходите, пожалуйста.
Как только я убедился, что говорит Асахина, я открыл дверь. Сколько бы раз я не смотрел на неё, Асахина всё равно выглядит такой прелестной в костюме горничной!
— Как ты рано! А где Судзумия-сан? — похоже, она опять заваривает чай.
— Ушла домой, как будто бы весьма изнурённая. Если ты ищешь отмщения, это твой шанс — сейчас она выглядит ослабшей.
— Не нужно мне ничего такого!
Мы уселись друг напротив друга и пили свой чай, а Нагато сидела тут же и читала. Кружок вернулся к своему обычному бесцельному времяпрепровождению.
— Коидзуми ещё не было?
— Коидзуми-кун приходил, сказал, что у него сегодня подработка, так что он убегает.
Что это ещё за подработка? Но, судя по всему, Коидзуми и Харухи можно смело выкидывать из списка подозреваемых.
Поскольку делать было нечего, я поиграл в Отелло с Асахиной и поболтал с ней. Выиграв три раза, я бросил и полез смотреть новости в Интернете, но тут Нагато захлопнула свою книжку. В последнее время мы привыкли считать это знаком к окончанию работы кружка — хотя никакой работы у кружка и не было — поэтому все мы начали собирать рюкзаки.
— Мне надо переодеться, так что я задержусь, — услышав слова Асахины, я выскочил из комнаты.
Стрелки часов стояли на половине шестого — думаю, в классе уже никого не должно было быть? Будь даже это шутка Танигути, он бы уже ушёл домой, устав меня ждать. Несмотря на это, я всё-таки взбежал на два пролёта по лестнице до последнего этажа, просто на всякий случай.
В коридоре царила тишина. Я глубоко вздохнул. Поскольку окна комнаты были сделаны из непрозрачного стекла, увидеть, что творится в классе, я сквозь них не мог — только оранжевые с красным пятна от лучей заходящего солнца. Я небрежно открыл дверь классной комнаты 10-го «Д» и приготовился к худшему.
Меня совсем не удивило то, что внутри меня ждали, но я был просто потрясён тем, что это был за человек. Перед доской стояла та, о которой я бы подумал в последнюю очередь.
— Опаздываешь, — улыбнулась Асакура Рёко.
Она отбросила за спину свои длинные шелковистые волосы и пошла ко мне по проходу меж парт. Её гладкие бёдра под обтягивающей юбкой и белые школьные тапочки сбивали меня с толку.
Она остановилась посреди комнаты и поманила меня, улыбнувшись:
— Заходи!
Затягивающий внутрь, как водоворот, её жест заставил меня отпустить ручку двери и двинуться к ней.
— Так это ты…
— Да, удивлён?
Асакура радостно улыбнулась, правая сторона её лица была багряной от закатного сияния.
— Ты меня искала? — спросил я намерено грубо.
Асакура хихикнула и ответила:
— Действительно, искала. Мне нужно тебя спросить.
Теперь невинное лицо Асакуры смотрело только на меня.
— Ты когда-нибудь слышал поговорку «лучше ошибиться и сожалеть, чем проиграть, не попробовав»? Думаешь, она верна?
— Не знаю, чьи это слова, но, пожалуй, смысл в них есть.
— Если поддержание статуса кво приведёт лишь к ухудшению ситуации, и у тебя нет других идей, как её улучшить, что бы ты сделал?
— Улучшить? Ты о чём? Экономика?
Оставив без внимания мой вопрос, Асакура улыбнулась и продолжила:
— Не решил бы ты, что лучше сначала рискнуть, а потом думать о последствиях? Ведь бездействие в любом случае ничего не изменит.
— Хмм, ну может быть.
— Так я и думала.
Асакура, державшая руки за спиной, чуть подалась вперёд.
— Однако моё начальство лишено способности мыслить нестандартно, поскольку им незнакомы быстрые изменения этой реальности, так что я вынуждена поддерживать ситуацию неизменной. Поэтому, находясь в этой реальности, я решила действовать самостоятельно и насильно спровоцировать изменения.
Боже мой, что же ты несёшь? Это что, шутка такая? Я огляделся вокруг, пытаясь понять, где Танигути: спрятался в шкафу за швабрами и мётлами или сидит на корточках за учительским столом.
— Мне надоело наблюдать неизменную картину, поэтому…
Я был так занят осмотром комнаты, что даже не обратил внимания на слова Асакуры:
— Я убью тебя и посмотрю, что предпримет Харухи Судзумия.
В ту же секунду Асакура выбросила вперёд свою правую руку, и белая стальная молния сверкнула там, где только что была моя шея.
Мило улыбаясь, Асакура теперь сжимала в руке нож, острый, как скальпель.
Мне очень повезло, что я увернулся от первого удара. Зато теперь я валялся на полу, побледневший, глядя на Асакуру. Если я попадусь, мне не убежать! Мысль эта мелькнула у меня в мозгу, и я стал отползать спиной вперёд, перебирая руками, как таракан.
Почему Асакура меня не преследует?
…Нет, секунду! Что здесь вообще творится? Почему Асакура пытается всадить в меня нож? Секунду, она что-то сказала? Хочет меня убить? Убить?! За что?!
— Кончай шутки шутить! — только и выдавил я свою коронную фразу. — Это же опасно! Даже поддельный нож напугал бы меня до смерти! Не маши больше этой штуковиной!
Я был в полном тупике. Если кто-нибудь знает, что происходит, загляните и объясните мне, пожалуйста!
— Думаешь, я шучу? — очень дружелюбно поинтересовалась Асакура, и её голос отнюдь не звучал серьёзно. Если подумать, старшеклассница, которая угрожает вам ножом и при этом улыбается — это действительно страшно. Теперь вы понимаете, как я был испуган.
— Хмпф!
Асакура похлопала себя по плечу обратной стороной лезвия.
— Тебе не нравится смерть? Ты не хочешь умирать? Для меня гибель органических сущностей ничего не значит.
Я медленно поднялся. Это наверняка шутка, я испугался лишь оттого, что слишком серьёзен. Я повторял себе это, поскольку обстановка была просто слишком нереальной. Асакура — ответственная ученица, староста, она не болтает на уроках и не выходит из себя, даже столкнувшись с проблемой. С чего бы ей держать в руке нож и утверждать, что она вдруг хочет меня убить?
Впрочем, нож был реален, и будь я менее осторожен, я бы уже истекал кровью.
— Я не пойму, о чём ты. Но это уже больше не смешно, понимаешь? Брось эту страшную штуку!
— Не могу, — Асакура улыбнулась своей обычной невинной улыбкой, — поскольку и в самом деле хочу твоей смерти.
Она опустила руку с ножом до талии и бросилась на меня. Ну и скорость! На этот раз я подготовился заранее и задолго до её броска присмотрел себе дорогу к отступлению. Я попытался выпрыгнуть в дверь — и врезался в стену.
???
Чёрт, куда делась дверь? И окна исчезли! Были же окна в коридор, теперь там только толстая серая стена!
Невероятно!
— Бесполезно.
Голос Асакуры приближался из-за спины.
— Контроль над этой областью пространства сейчас находится в моих руках, так что все выходы перекрыты. Это очень просто сделать, вмешавшись в молекулярную структуру здания и изменив её по своему желанию. Сейчас эта комната запечатана, и выходов отсюда нет.
Я обернулся и увидел, что заходящее солнце тоже пропало. Комната была целиком закрыта бетонными стенами, и только белые лампы бросали на парты свой холодный свет.
Невозможно?
Силуэт Асакуры медленно двинулся ко мне.
— Советую прекратить сопротивление; ты всё равно умрёшь.