Благодаря всему этому звонок на пятый урок прозвенел раньше, чем я сумел пообедать, так что до следующей перемены еда мне уже не грозила.
Скажи я, что никогда не мечтал возвращаться из школы плечом к плечу с девчонкой, как во всех этих подростковых сериалах, я бы соврал. Но, несмотря на то, что сейчас эта мечта стала реальностью, я не больно-то счастлив. В чём же дело?
— Ты что-то сказал? — поинтересовалась Харухи, шагавшая по левую руку от меня огроменными шажищами, и державшая в руках блокнот. Я привычно воспринял её вопрос как «Жить надоело?»
— Нет-нет, я молчу.
Мы спустились с холма, и шли рядом с железной дорогой. Чуть дальше будет станция Коёэн. Я решил, что мы идём к Нагато домой, хотя я никогда бы не подумал, что Харухи тоже бывала в её пенатах. Вскоре мы оказались около знакомого новенького жилого корпуса.
— Асакура, похоже, жила в комнате 505.
— Неудивительно.
— Что тебе «неудивительно»?
— Нет-нет, ничего. Кстати, а как ты собираешься попасть внутрь? Глянь, дверь закрыта, — я указал на панель домофона, и добавил:
— Чтобы открыть ее, нужно знать код. Идеи будут?
— Неа. Мы сделаем вот что — мы перейдём к осаде, и будем выжидать.
Чего она собралась выжидать? Только я представил себе, сколько на это уйдёт времени, как счастливый случай не заставил себя ждать. В этот самый момент дверь изнутри отворила какая-то женщина средних лет, похоже, собравшаяся за продуктами. Она окинула нас недоумевающим взглядом и прошла мимо. Харухи поспешно вцепилась в дверь, пока та не захлопнулась.
Потрясающе хитрый план.
— Не отставай!
Так я очутился в вестибюле, а затем в лифте, который ждал на первом этаже. Простейший этикет гласит, что в лифте ездят молча, наблюдая за циферками номера этажа……
— Эта Асакура,……
Харухи, очевидно, не признаёт существования этикета.
— ……с ней вообще много странного. Ни в какой из здешних средних школ, она, похоже, не училась.
Уж разумеется.
— Я чуть покопалась, и выяснила, что в первую старшую школу она перевелась из другого города. Это чересчур подозрительно! Первая старшая — не какая-нибудь известная спецшкола, обычное сельское заведение. Неужели она стала бы возиться с переездом в наш город только ради того, чтобы попасть к нам?
— Чёрт знает.
— При этом она живёт рядом со школой, да ещё и квартирку снимает элитную. Безумно дорого обходится, наверняка. Не могла же она всё это время гонять отсюда в среднюю школу другого города?
— Говорю же, не знаю.
— Выходит, надо выяснить, давно ли тут живёт Асакура Рёко.
Лифт остановился на пятом этаже. Мы молча стояли и созерцали двери 505-й квартиры. Табличку с именем уже сняли, значит — помещение пустовало. Харухи подёргала ручку, но, разумеется, дверь была закрыта.
Харухи скрестила руки на груди, раздумывая, как бы попасть внутрь и осмотреть квартиру, а я стоял, изо всех сил стараясь не зевать. Всё это — бесцельная трата моего времени.
— Найдём консьержа!
— Не думаю, что он даст нам ключи.
— Нет, я хочу спросить его, давно ли Асакура тут живёт.
— Ой, да хватит, пошли домой! Ну ответит он, и что толку?
— Ну уж нет.
Мы сели в лифт, вернулись на первый этаж и подошли к посту консьержа в вестибюле. За стеклянной стенкой никого не было видно, но, когда мы позвонили, откуда-то выковылял маленький старичок с белыми волосами.
Харухи принялась закидывать его вопросами, не успел он даже заговорить:
— Прошу прощения, мы друзья Асакуры-сан. Она неожиданно сообщила, что съезжает, даже не оставив нового адреса, и мы не знаем, как с ней связаться. Не могли бы вы, пожалуйста, помочь нам выяснить, куда она отправилась? И, будьте добры, подскажите, давно ли Асакура-сан здесь живёт?
Я был поражён тем, как Харухи, оказывается, умела вежливо и разумно говорить, а у старичка, похоже, имелись проблемы со слухом, поскольку он тем временем всё повторял «Что?», «Чего-чего?», и в том духе, пока я приходил в себя. Несмотря на это, Харухи удалось выпытать из старика, что его тоже поразил внезапный отъезд Асакуры. («Жильцы-то мебели не вывозили, а вчера заглянул — квартира уже пустая стоит. Прямо жуть пробирает!»). И что Асакура переехала сюда три года назад. («Как сейчас помню, такая маленькая, хорошенькая, угостила печенюшками»). И что оплачивали помещение не ежемесячно, а за несколько лет вперёд сразу — наличными. («Богатые, наверное!»). Ого! Да ей надо бы работать детективом!
Старик, похоже, был рад поболтать с молоденькой девочкой вроде Харухи.
— Если подумать, красавица эта у меня всё была на виду, но вот родителей её — ни разу не встречал.
— Вспомнил-вспомнил, её зовут Рёко. Какое красивое имя, так подходит девушке.
— Я думал, она хоть со мной попрощается…… обидно, обидно. Да, кстати, ты тоже очень милая девочка!
Когда старикана повело в эту сторону, Харухи решила, что новых сведений из него больше не выжать, и вежливо откланялась, сказав: «Спасибо вам большое за вашу помощь».
Затем она потащила меня к выходу. Тащить было совсем необязательно, поскольку я и так был готов следовать за ней куда подальше прочь из этого дома.
— Эй, парень, эта барышня вырастет красавицей, смотри из виду не упусти.
Старик опять начал нести явную чепуху. Что меня беспокоило, так это — каким катаклизмом на стариковскую реплику отреагирует Харухи. Но та молча шла дальше, так что я решил тоже не отвечать. В двух шагах от подъезда мы столкнулись с Нагато, идущей со своим портфелем и пластиковыми сумками какого-то супермаркета. Раз Нагато, обычно читающая в нашей комнате до закрытия, была здесь, значит, она покинула школу сразу после меня.
— О! Ты что, тоже здесь живёшь? Ну и совпадение!
Нагато качнула своим обычным бледным лицом. Боже, да как это может быть совпадением?
— Слыхала что-нибудь об Асакуре?
Она покачала головой.
— Понятно. Узнаешь что-нибудь об Асакуре, обязательно скажи мне.
Нагато кивнула.
Я заметил, что из супермаркетовых сумок торчат какие-то банки с едой и овощи — значит, она всё-таки что-то ест!
— А что случилось с твоими очками?
Нагато не ответила прямо на этот вопрос, только молча смотрела на меня. Я запаниковал на секунду от такого её взгляда, но Харухи, и не ждавшая ответа, просто пожала плечами, и двинулась дальше, не оборачиваясь. Я поднял руку и помахал Нагато на прощание.
— Будь осторожен, — прошептала Нагато, когда мы проходили мимо.
Быть осторожным? Что на этот раз? Я обернулся спросить Нагато, но та уже вошла в дом.
Я плёлся за Харухи, держась в двух-трёх шагах от неё, а та бесцельно шла куда-то по железнодорожной линии. Двигаясь так, мы удалялись от дома, так что я поинтересовался, куда мы направляемся.
— Да, в общем, никуда — ответила она.
— Тогда, может, я домой пойду? — спросил я, глядя ей в затылок.
В этот момент Харухи остановилась, и мне показалось, что она с трудом стояла на ногах. Затем она посмотрела на меня с лицом, таким же белым, как у Нагато.
— Ты никогда не испытывал чувства, что ты всего лишь маленький гвоздик на этой планете?
Она продолжила:
— Я испытала, и никогда этого не забуду.
Харухи, стоя на железнодорожных путях, заговорила:
— Когда я была в шестом классе, мы с семьёй ездили на бейсбольный матч. Мне не слишком нравился бейсбол, но в тот раз я была потрясена, поскольку повсюду, куда ни кинь взгляд, были люди. Люди на другом краю стадиона были как крупицы риса в непрерывном движении. Мне казалось, что вся страна собралась в этом месте. Я спросила отца, сколько там было человек, и он ответил, что раз стадион полон, значит примерно пятьдесят тысяч.
Когда игра закончилась, дороги были переполнены людьми. Я была ошеломлена. Там было невероятно много людей, и всё это — лишь маленькая доля жителей огромной страны. Из уроков географии я знала, что в Японии живут около ста миллионов человек, так что дома я поделила одно на другое на калькуляторе, и получила, что пятьдесят тысяч — это только одна двухтысячная от всего населения. Этот результат снова ошеломил меня. Я была песчинкой в океане людей на стадионе, а все эти люди — только одна двухтысячная от жителей нашей страны.