Пока Кацураги предавалась мрачным мыслям, я спокойно доел свою порцию и отложив в сторону тарелку, опёрся локтями о стол, и в точности как Гендо, сложил руки домиком перед лицом. Мисато, от этого зрелища, слегка икнула и чуть отодвинулась. А я предупреждал, что момент для разговора выбран неудачно, но раз уж красавица капитан решила совместить приятное с полезным, грех не помочь ей в этом начинании.
– Мисато, не пойми меня неправильно. – Начал я спокойным и даже немного тёплым голосом. – Я не против помочь, отнюдь. Но я не стану подопытным кроликом доктора Акаги, тем более бесплатно. Как и что работает в Еве, я понятия не имею. И вам вообще очень повезло, что информацию о том, что Ева может и не включить АТ-поле, как и то, что вообще всё, что мне наговорили про Евангелион, это чисто теоретические догадки и допущения, без малейшего материального подтверждения, я узнал только сейчас, а не перед боем. Надеюсь ты понимаешь почему? – Неуверенный кивок в ответ. – Это хорошо. Однако, в будущем, я бы очень(!) хотел получать подобную информацию, до того, как меня с риском для жизни заставят испытывать, что-то, что, с вероятностью около девяноста процентов, работать не будет. Надеюсь в этом, ты меня тоже понимаешь и как непосредственный командир, постараешься, впредь, таких ситуаций не допускать. – Я убрал руки от лица и откинулся на стуле. – И давай пока закончим на этом, или ты уже передумала праздновать?
– Скажешь тоже! И не надейся! – Несколько картинно подпрыгнула Кацураги. – А вообще, Синдзи… – Девушка опять стала серьёзной и согнулась над столом, опустив плечи. – Возможно тебе это будет не слишком приятно услышать, но… Ты настоящий сын своего отца. Аж в дрожь бросает…
Я молча смотрел в глаза Мисато, она, в свою очередь, ждала пока я отвечу, не отводя глаз.
– Пусть так. – Наконец прервал молчание я. – Но, честно говоря, Икари Гендо, это не та тема, которую я готов обсуждать сидя за столом. – Накрытие и попадание! Мисато аж крякнула, выпучив на меня ошалелые глаза.
– Ты… Ты… Ты… – Мисато заело.
– Ты доедать будешь? Или доставать тортик?
– Ээ… – Мисато захлопала глазами с открытым ртом.
– Ну если не будешь, я сам съем. – Встаю и поворачиваюсь к холодильнику.
– Чёрт!!! Синдзи паршивец! Ты невыносим!
– А зачем меня выносить? Я же не мусор… – Абсолютно спокойно, с едва заметной толикой удивления в голосе, спросил я, открывая холодильник и заглядывая внутрь.
– Убью! – Кацураги вся побагровела от негодования.
– Сядешь…
Я уже достал торт и начал его распаковывать. Лица Мисато я не видел, так как стоял к ней спиной, но судя по угрюмому молчанию, девушка просто не могла подобрать слов для ответа. Закончив с тортом, я повернулся обратно к столу, держа тарелки в руках. Мисато сидела по-турецки на стуле и облокотившись подбородком на ладонь, вдохновенно дулась, лениво ковыряясь в тарелке. Я даже почти поверил, что она действительно обиделась, хотя бы на то, что подобрать адекватный ответ так и не смогла. Вот только бравого капитана выдавали глаза, которые нет-нет, да и косились на тарелки в моих руках.
В этот момент, из противоположного угла кухни, раздался тихий писк и звук открывающегося холодильника. Повернув голову, уже догадываясь, что сейчас увижу, я узрел ЕГО! Дверца холодильника открылась и оттуда вылез крупный, донельзя бровастый пингвин с маленьким пластиковым рюкзаком за спиной, как будто бы приросшим к телу и рожей злобного профессора по биологии, только что съевшего лимон и потерявшего очки, почему-то у меня возникла именно такая ассоциация. Уж больно пингвин многозначительно щурился. На груди у «профессора» висела табличка с надписью «PEN-2». Не удостоив нас с Мисато своего внимания, гордый птиц прошествовал в ванную, откуда через несколько секунд послышался шум воды. Всё действие происходило в полном молчании, Мисато с предвкушением смотрела на меня, ожидая реакции, я наблюдал за Птицем.
– Мисато…
– Да Синдзи? – Медовым голосом пропела девушка, старательно пряча в уголках губ улыбку.
– Если хочешь тортик, сначала доешь то, что у тебя в тарелке. – С бесстрастным лицом, сел я на свой стул и поставил рядом тарелки, демонстративно отодвинув их от Мисато. На лице Кацураги крупными буквами выступило слово «Облом».
– Эм… Син?
– Чего?
– А ты, что не удивился?
– Чему?
– Пингвину.
– Нет.
– Почему?
– Я заглядывал в тот холодильник, когда убирал продукты. – Вру, даже не пытался.