Ситуация, что называется: «без комментариев»…
Приготовив на завтрак жареной картошки, я уже собрался было идти будить Аянами, но девочка пришла сама. Сонная, растрёпанная, в одной школьной рубашке, что как обычно была почти полностью расстёгнута и умилительно протирающая глаз кулачком. Жалеть об отсутствии фотоаппарата я в этот раз не стал, а взял заранее подготовленный и вообще специально для этого купленный накануне девайс и сделал несколько фото.
Рей убрала руку от лица и с лёгкой тенью непонимания во взгляде проводила оным взглядом фотоаппарат, после чего перевела его на меня.
– С добрым утром, Рей. Выспалась? – Тепло улыбнулся я, откладывая фотоаппарат в сторону.
– С добрым утром… – Эхом откликнулась девочка. – Да.
– Сначала покушаешь, или проведём перевязку? – Девочка посмотрела на обмотанную бинтами руку и вернув взгляд на меня молча кивнула. Вот и гадай, что она этим сказала. Впрочем, для меня это загадкой не являлось, а потому уже через минуту мы сидели в гостинной и я разматывал старые бинты.
Когда мы с Рей уже позавтракали и полностью собрались в школу, я постучался в комнату Кацураги:
– Мисато, тебе на работу не пора?
– Мммммм… – Пришло страдальческое мычание с той стороны.
– Мисато?
– Синдзи… У меня сегодня было ночное дежурство. Я еле живая.
– Ночное дежурство? – Добавив в голос удивления, переспросил я.
– Не важно… – Из-за двери донеслись звуки ёрзанья в кровати, перемежаемые сонным мычанием. – Идите в школу… – Явно слышный зевок. – А я спаать… – Ещё один зевок, окончившийся сладким вздохом в подушку.
– Хорошо. Завтрак на плите. Удачно отдохнуть.
– Угхух… – Невнятно прогундосило из-за двери.
Хмыкнув, я бросил взгляд на Рей, что внимательно наблюдала за всей сценой и пошёл в коридор.
Дорога до школы сюрпризов не принесла. В школе также не происходило ничего нового. Единственным отличием от обычных дней являлось то, что сегодня по графику была наша с Рей очередь убирать в классе после уроков. Да пожалуй особо злобные взгляды, что на меня бросал Судзухара. Мне на миг даже стало интересно, с чего вдруг такое внимание? Но уже в следующий момент этот интерес благополучно затух.
Первые два урока были опять посвящены Обществознанию, как и в мой первый учебный день, старичок-учитель тихо бубнил себе под нос практически тот же самый текст о Втором Ударе, а весь класс вдохновенно страдал фигнёй. Я же неторопливо рылся в памяти школьного ноутбука, прежде всего выискивая чего бы почитать? Увы выбор был фактически только из истории и литературы, да и то последняя большей частью была японской, а значит чтивом являлась весьма специфическим. Рей спокойно смотрела в окно, о чём-то думая. Класс тихо шептался. В общем, идиллия…
Звонок на большую перемену, был встречен школьниками с энтузиазмом достойным лучшего применения и уже через несколько секунд здание наполнилось топотом «бешеного стада бегемотов», разве что девушки вели себя более сдержанно, да и то…
Как обычно расположившись на лавочке, мы с Рей быстро прикончили обеды и каждый углубился в свои дела. Но спокойно почитать нам не дало появление Судзухары и хвостиком маячившего за ним Кенске:
– Эй ты! Новенький! – «Дружелюбно» поприветствовал меня спортсмен, загородив солнечный свет падающий на книгу и демонстративно сложив руки на груди, видимо эту позу он считал крутой.
– Что? – Не отрываясь от книги, небрежно откликнулся я.
– Ты ведь Икари, так?!
– Да.
– Я знаю, что это ты пилотировал того робота! Мои отец и дед работают в лаборатории NERV и слышали, что пилота зовут Икари! Из тебя пострадала моя сестра! Её завалило обломками когда ты начал крушить город!
Я внутренне тяжело вздохнул, чувствуя, что похоже начинаю медленно ненавидеть NERV…
– Сильно пострадала? – Всё тем же равнодушным голосом, проявил любопытство я.
– Она сломала ногу! – Буквально взорвался негодованием Судзухара.
– Заживёт… – Я перелистнул страницу.
– Ах ты ублюдок!… – Парень резко схватил меня за ворот рубашки и дёрнул вверх, но тут же с глухим сипением отпустил и сложился пополам держась за живот. Я спокойно закрыл книгу, предварительно вложив закладку и перевёл взгляд на скорчившегося на земле парня. Публика, наблюдавшая за этим спектаклем, пребывала в тихом шоке, даже Рей, оторвав взгляд от книги, смотрела на сценку с оттенком интереса.