— Сначала покажись, — Милке хотелось дать отпор, но собственный голос не слушался и звучал тихо, почти шёпотом.
— Зачем? — захохотал колдун. — Не доросла ещё меня лицезреть. Отвечай, чего хотела!
— За помощью пришла, — борясь с начавшим неметь языком, говорила Мила.
— Ты ведьма, помочь себе и сама сможешь, говори правду, что от меня хотела.
— Научи меня, — Милка чувствовала, как кружится голова, разум туманился, перед глазами запрыгали звёздочки. Она снова закрылась, руки в замок, веки плотно сомкнуты, ступни крепко прижаты к полу. Состояние начало стабилизироваться, но желания открываться больше не было.
В голове раздался его вопрос: «А ты выдержишь?»
Мысленно она ответила: «Да, выдержу».
Вести диалог от сознания к сознанию оказалось легче, не мешала физика тела.
«Это интересно только для тебя, чем это может быть мне полезным? Я пока не собираюсь уходить и учеников не ищу», — Мила чувствовала, что это не отказ, а обдумывание просьбы. Нужно что-то предложить взамен, что-то нужное ему, что же это может быть?
«Чем я могу быть тебе полезной?» — мысленно спросила она.
«Сама подумай! И советую придумать что-нибудь стоящее. Больше встреч со мной не ищи, через семь дней сам к тебе приду. Если предложишь достойный вариант, то договоримся. Если нет, больше меня никогда не увидишь»
На этой фразе Милка потеряла сознание, чернота закружилась перед глазами, и девушка уронила голову на стол.
— Ты что наделал, дядя Богдан, это тебе не игры, зачем ты её до обморока довёл?
Маша тут же подскочила к Меланье и начала приводить её в чувства. Когда тело гостьи обрело подвижность, Мария довела и уложила её на кровать.
— Неужели нельзя просто, по-человечески поговорить? — вернувшись в кухню, набросилась она с обвинениями на дядю. — Может ей помощь нужна? Ты же видел в каком она состоянии, у неё всё тело в ожогах, мучается наверное.
— Ну так и полечи её, ты же у нас будущий доктор, — съязвил мужчина. — Добродетель ходячая, учиться приехала, науки постегать, глупая девчонка! Со мной надо было жить, я б тебя такому научил, о чём в ваших институтах и не слышали.
— Перестань! — глаза Маши пылали яростным огнём. Это не первый разговор на тему обучения, с самого детства она с дядей бьётся, но сил отстаивать свою позицию хватает.
— Зачем ты ей про меня рассказала? — для общего успокоения он перевёл разговор в другое русло.
— Само собой вышло, я не специально, вырвалось… — виновато опустила глаза племянница.
— Ладно, с ней я сам разберусь, больше в это дело не лезь. Полчаса пусть полежит, а потом домой её проводи, далеко она живёт?
— В соседнем подъезде, она к Лёшке в гости приехала из деревни, — начала было рассказывать Маша, но осеклась, понимая, что сболтнула лишнего.
— К Лёшке? Ты уже себе и парня успела найти? Какая быстрая! Только из под крыла родного дома уехала, благими намерениями прикрылась и тут вот оно что… Лёшка! — дядя не на шутку разозлился.
— Он не парень, — пыталась оправдаться Маша. — Просто сосед, он взрослый, у него уже и сын есть, а Мила крёстная его ребёнка, — быстро выпалила она всё, что знала о своих новых знакомых.
— Этого парня я ещё проверю, — долгим взглядом посмотрел дядя на свою подопечную. — Не сейчас, позже.
Маша выдохнула с облегчением, ладно, она справится, не впервой он её знакомых проверяет.
Богдан попрощался, по-отечески обнял племянницу и ушёл. Маша без сил села на кухне, она взяла в руки кружку с остывшим чаем и медленно глотала терпкий коричневый отвар, который заварила гостья.
— Маша, дай, пожалуйста, чай, — раздался голос Меланьи из комнаты.
Девушка подхватила вторую кружку и дала в руки Миле.
— Ты как? — спросила она, видя, с какой жадностью гостья выпила всё до последней капли.
— Нормально, — ответила та и облокотилась на стену. — Тебе тоже попало?
— Да я уже привыкла, — махнула рукой Маша. — Болтаю много, сама виновата, надо учиться скрывать, а у меня ничего во рту не держится, — засмеялась она сама над собой.
— Маш, я пойду, сил совсем нет, отдохнуть нужно.
— Дядя Богдан велел тебе полчаса полежать, может, послушаешь его? Он знает что говорит.
— Нет, не хочу здесь лежать, пойду.
— Ну, как знаешь, давай я тебя провожу хоть, — и Маша помогла Миле встать, одеться и проводила до самой квартиры.
— Что с ней? — удивился Лёха, принимая в объятия чуть не падающую Меланью.
— С дядей моим поговорили, она тебе расскажет всё сама. Я пошла, пока, — и Маша быстро побежала вниз по лестнице.
— Мил, ты меня слышишь хоть? — усадив подругу в кресло, Лёха внимательно смотрел ей в глаза. — Что он с тобой сделал.
— Лёш, всё нормально, сейчас отдохну и буду огурцом, — слабо растянула она улыбку на бледном лице и, закрыв глаза, ровно засопела.
Он не стал её будить, кресло большое, мягкое, пусть отдыхает. Как проснётся, сама всё расскажет.
Мне этот нужен
Мила проснулась от мерного бренчания ложки об керамические стенки кружки. Лёха пил чай, значит уже утро. За окном ещё темень, в доме напротив много светящихся окон. Размяв тело, после неудобной позы, в которой она провела всю ночь, Меланья медленно пошла на кухню.
— Привет, как спалось? — поздоровался Лёха.
— Не очень, — ответила она, наливая в стакан воду из фильтра.
— Расскажешь, что снилось? Ночью так стонала и что-то бубнила, я пытался разобрать, но не смог.
Милка на мгновение задумалась, а потом, отрицательно помотав головой, продолжила пить воду.
— Я ничего не помню, значит неважное, а что, сильно стонала? Спать тебе не давала?
— Да нет, я сплю крепко, ты же знаешь, — Лёха широко улыбнулся. — Ночью в туалет ходил, хотел даже разбудить тебя, а потом вроде утихомирилась.
— Лёш, подвезёшь меня до вокзала? Домой поеду, — перевела она разговор.
— Нет, — ответил парень и, увидев её округлившиеся от удивления глаза, добавил, — пока не расскажешь про вчерашние посиделки в гостях. Что за дядя там такой, раз тебя почти вырубил.
— А, ты про это, — расслабилась она. — Да, сильный дядя, очень сильный. Только рассказывать нечего, я все силы потратила на борьбу с его мороком. Видеть его — не видела, только голос слышала, а то, что он сказал, совсем не порадовало.
— Мил, не томи, что он тебе сказал? — торопил Лёха замолчавшую подругу.
— Сказал, что знаниями делиться просто так ему неинтересно. Предложил придумать, чем я могу быть ему полезна, через семь дней придёт за ответом.
— А зачем тебе от него знания? Я думал, ты его просто прощупаешь, чтобы мне рассказать.
— Лёш, — она бросила на него снисходительный взгляд, будто взвешивая, стоит рассказать или не стоит. Потом махнула рукой и продолжила. — Помнишь Чёрного, с которым я боролась, перед тем, как мы расстались?
— Помню, — коротко кивнул он.
— Так вот, твой дружок, к которому мы недавно ездили, неслабо подкормил этого демона и выпустил в мир. Чёрный снова на меня хотел лапу наложить, но не смог. Через тебя пытался дотянуться, через полицию… Это же он сжёг бабулин дом. Он и про меня думает, что умерла, поэтому и не проявляется. Только правда всегда на поверхность всплывает. Узнает, что выжила — придёт снова изводить. Ему моя сила покоя не даёт, хочет себе присвоить. Поэтому мне нужно узнать, как его уничтожить.
— Вот это номер, — таращил парень на неё глаза. — Ну Лещ и зараза, убить мало.
— Нет смысла, он уже мертв, души нет, не думаю, что тело долго протянет.
— Мил, а если другого поискать? Я имею в виду колдуна.
— Нет, мне этот нужен. Именно этот… — она задумчиво смотрела в окно на начинавшее светлеть небо.
— Тогда почему ты собралась уезжать? Где он тебя через семь дней искать будет? Или ты ему адрес оставила?
— Место не важно, он не в дом ко мне придёт, понимаешь? Он ответ спросит, и если я не найду, что ему предложить, то исчезнет навсегда.
— Фу ты, всё время забываю про ваши колдовские штучки. Теперь понятно, — протянул он.