оторопев от такого вызывающего жеста. Караванщик взвизгнул, тоже перейдя на минсенкай-йо и
тыча в парня пальцем:
- Каэрре-хэннум(24), я этого прохвоста уже не раз видел у стен моего почтенного заведения! Он
топчется тут днём и ночью, не иначе как стибрить что-то задумал! Сегодня он в меня камнем
попал, а завтра приложит палкой по темени! И потом, вы же тоже могли пострадать! Я вызову
стражу, пусть как следует проучат этого недомерка!
Дарсан вновь почувствовал, как к щекам прихлынула кровь, на сей раз от плохо контролируемого
гнева.
- Это был всего лишь осколок кувшина! - разъярённо вскричал он, вскакивая на ноги. Молодая
хэннум поморщилась. - Я не собирался причинять вам никакого вреда! А вот стражу можете
вызвать. Я с превеликим удовольствием поведаю им о гнилой муке в ваших закромах. Вы ещё из
неё лепешки печете! А ещё скажу, куда деваются крысы и змеи, которые тут по ночам ползают!
Посетительница караван-сарая звонко расхохоталась. Лицо старого сайборона сначала
побледнело, а потом пошло красными пятнами. Он замер, хватая ртом воздух, а затем резко
сменил тон и забормотал, мешая ранаханнский и минсенкай:
- В самом деле, я думаю, что стража посчитает причину вызова слишком незначительной, и меня
могут самого оштрафовать. Нет, госпожа, мальчишке, конечно, давно пора в зиндан, но все же... О
Солнцеликий, да как вообще можно было подумать, что я кормлю постояльцев гнильём…
Девушка с любопытством глядела на него, время от времени бросая мимолётные взгляды на
Дарсана и хмуря лоб. Видно было, что её мучили сомнения.
Юноша вновь обессиленно привалился к пыльной стене, ощущая сквозь прорехи горячую от солнца
поверхность. Гнев исчез так же быстро, как появился, и он был готов безмолвно принять любой
удар хлыста судьбы.
Тем временем, улучив момент, когда караванщик сделает паузу в своих бормотаниях, девушка
ловко сунула ему в руку что-то, ярко сверкнувшее на солнце. Старик уставился на ладонь. Сквозь
недоумение на его лице медленно проступила алчность, и он воскликнул:
- Золотой альвэннар(25)! Каэрре-хэннум, вы слишком щедры!
18
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
- Тс-с-с, - девушка приложила к губам тонкий пальчик. - Давайте не будем поднимать шума.
Считайте это платой за те бесценные сведения, что вы мне дали, а также за милосердие,
проявленное к этому несчастному мальчику, - она кивнула на Дарсана.
Монета с быстротой молнии исчезла в складках халата старого пройдохи. Он низко поклонился, от
души поцеловав край рукава незнакомки:
- Да благословит Вас Солнцеликий, хэннум. Ваша доброта столь же велика, как и ваша красота.
Этот юнец должен день и ночь молиться Благословенному пророку(26) за то, что тот милостиво
позволил вашим путям соприкоснуться!
Жители калифата Раханнан отличаются привычкой к пространным и цветистым речам, и старый
сайборон, видимо, решил излить на Каэрре-хэннум весь свой поток красноречия.
Молодая хэннум явно не была настроена выслушивать разглагольствования. Не особо церемонясь,
она резко перебила его:
- Благодарю за понимание, господин Олхан, но я очень тороплюсь!
Поняв, что его велеречие не обернется ещё одной звонкой монетой, сайборон согнул спину в
глубоком поклоне, коснувшись ладонями земли, и удалился.
Каэрре-хэннум внимательно проследила за тем, как захлопнулась деревянная дверь, и повернулась
к Дарсану.
- Юноша, - серьезно сказала она, погасив обворожительную улыбку. - У меня к тебе важное дело.
***
Прислуга одного из самых богатых караван-сараев Хайсора(27) с любопытством поглядывала на
вжавшегося в расписные шёлковые подушки юношу: настолько резким был контраст между его
запыленными лохмотьями и роскошной обстановкой заведения.
Я потягивала прохладный лимонный айлэ(28), сидя напротив паренька, и молча смотрела на него,
ожидая, пока он немного придёт в себя и заговорит.
Он затравленно оглядывался по сторонам, явно опасаясь раскрыть рот или поднять глаза. Мне это
быстро надоело. Я подала ему пиалу из тончайшего фарфора, до краёв наполненную напитком.
- Угощайся.
Он изумленно посмотрел на неё, а затем отважился поднять глаза на меня.
- Что вы, хэннум... А если разобью?
- Это последнее, о чём тебе стоит беспокоиться, - нетерпеливо сказала я. - Ведь за это я заплачу
своими деньгами.
Лицо юноши потемнело, заставив пожалеть о последних словах. Из моей головы напрочь вылетело,
что в калифате царит патриархат. Позволить женщине оказаться в более привилегированном