сокровенные тайны и помыслы.
Я неопределенно пожала плечами. Теперь понятно, почему по прибытии в Ранаханн этот узор
попадался мне на каждом шагу.
"Глаза" не вызвали у меня благоговейного восторга. Возникло лишь желание побыстрее покинуть
Зал. К тому же дневной свет, мягко сочащийся из круглого отверстия в вершине "луковицы", падал
на «глаза» таким образом, что казалось, будто зрачки шевелятся. Неприятный холодок вновь
змейкой юркнул между лопаток. Я поспешила опустить глаза.
Мы стояли на пороге Лазурного Зала, смиренно ожидая калифа. Его царственная особа
опаздывала. Перед нами сверкало пустое золочёное кресло. Изящные узоры на нём частично
скрывала шкура неизвестного мне животного. Пустовал и Зал, если не считать двух стражников в
длинных тёмно-синих халатах, подпоясанных витым золотым шнуром. Они стояли навытяжку по
обе стороны двери и, почти не моргая, остекленело глядели перед собой. В руках стражники
держали кривые ятаганы, нацеленные в потолок.
Их неподвижность заставила меня вспомнить, что среди пиратов Двух Океанов толковали о
глиняных големах, находящихся в услужении ранаханнского калифа. Интересно, это живые люди?
С трудом поборов искушение дотронуться до стражника, я наклонилась к Дарсану, чтобы
поделиться своим наблюдением, когда мелодично запели силлы(42). Широкие двери в
противоположном конце зала, украшенные фамильным гербом калифа – пустынным тайгором,
душащим змею – распахнулись. В Зал величавой поступью вошёл калиф, сопровождаемый первым
визирем и тремя слугами, наигрывающими на силлах. В хвосте этой процессии горой высился
капитан Коннар, угрюмый, как и в прошлый раз. При взгляде на него внутри всё захолонуло; не то
чтобы появление капитана явилось сюрпризом, однако я до последнего надеялась, что у него
найдутся дела поважнее присутствия на нашей с калифом неофициальной встрече.
Дарсан сдавленно вздохнул. Я ободряюще коснулась его руки. Он дёрнулся, как от разряда молнии.
- Спокойно, друг мой, - хладнокровно прошептала я. - Обратного пути нет.
***
34
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
Теймуран Восьмой оказался субтильным молодым человеком, вряд ли разменявшим третий
десяток. Не знаю точно, можно ли ранаханнским калифам брать в гарем родственниц, но у
человека, стоящего передо мной, налицо были явные признаки вырождения: бесцветные, чуть
навыкате глаза, жидкие тёмно-каштановые волосы и тощая бородка, которой, по всей видимости,
придворные цирюльники пытались придать пышность, но не преуспели. Кожа у царственной особы
была не смуглая, как у его подданных, а сероватая.
Невыразительная внешность калифа как назло подчёркивалась пышным одеянием: шёлковой
белоснежной дисдасой(43), подпоясанной золочёным поясом, расшитым рубинами, поверх которой
красовался ярко-алый парчовый жилет. Венчал роскошный туалет калифа причудливый медальон,
похожий на двояковыпуклую линзу с матовой поверхностью. Она была оправлена в изысканную
серебряную вязь и подвешена на толстую витую цепочку. Медальон меня заинтриговал. Я едва
поборола желание прикоснуться к нему кончиками пальцев или хотя бы поближе рассмотреть его.
Скорее всего, его величество исподволь ощущал несоответствие собственной внешности
положению. Он сутулился, втягивая голову в плечи и поджимая губы, словно зверёк, почуявший
опасность.
"Такой невзрачный, а красивых девушек увозит", - горько усмехнулась я. Будь он обычным
человеком, красавицы на него бы не взглянули.
Тем временем Теймуран бесцеремонно разглядывал меня, чуть подняв голову - его затылок едва
касался моего уха. Я сохраняла молчание, прижав правую ладонь к груди, чуть наклонив голову и
смиренно опустив глаза в пол.
- Мы рады приветствовать Вас в Ранаханне, Каэрре-хэннум, - наконец соблаговолил произнести его
величество на минсенкай-йо. Голос у него был низкий и звучный, но лишённый обаяния. Как ветер,
завывающий в каминной трубе.
- Великое счастье не только посетить Вашу дивную страну, но и лицезреть её лучезарного
правителя и его великолепный дворец, - почтительно пропела я, опускаясь перед калифом на
колени и целуя подставленный перстень-печатку. Старинная работа, бирюза и роспись золотом по
ней, такой потянет на сто дориев у подпольного ювелира.
Дарсан бухнулся на колени вслед за мной. Черты лица калифа разгладились, показав