Выбрать главу

заплетать волосы в косу особым образом, указывая на свою принадлежность к тому или иному

роду, семейное положение, название клана и т.д. Подобные косы носят не только мужчины, но и

женщины;

40 - красный - цвет крови, зеленый - цвет войны и белый - цвет траура считаются сугубо

мужскими и запретными для женщин расцветками в Ранаханне. Для мужчин наоборот

приветствуется наличие этих цветов в одежде;

41 - раны - отдельные письменные фразы на языке Ранаханна;

42 - силла - народный музыкальный инструмент Ранаханна. Представляет собой небольшие - с

мужскую ладонь - парные серебряные тарелки;

43 - дисдаса - традиционная мужская верхняя одежда, представляющая собой длинную рубаху в

пол;

***

- Красиво, не правда ли?

- О да! - искренне выдохнула я. - Потрясающе!

Золотисто-алые лучи заходящего солнца дробились о крыши низеньких домов, отчего те сияли,

словно новенькие золотые дории. Интересная традиция – настилать на верх строения медные

полоски.

В густой, словно кисель, сиренево-оранжевой выси неба проплывали чёрные силуэты птиц, а внизу

тоскливо перекликались муаззины, провозглашая вечерний азан с вершин минаретов. Прохладный

ветерок ласково касался моего разгоряченного лица, принося с собой пряный аромат вечерних

цветов, смешанный с запахом базилика и жарящегося мяса. Столица Ранаханна готовилась к

наступлению ночи.

Мы с калифом стояли на самой высокой башне "Лилии", откуда с узкого балкона открывался

изумительный вид на Хайсор. Глядя на этот древний город, раскинувшийся под ногами, я начала

понимать, почему знаменитый алдорский поэт Афелион назвал столицу Ранаханна "прекрасным

цветком, распустившимся в краю пустынь, песчаных бурь и засух". Хайсор и впрямь походил на

цветок – прекрасный, пленительный и загадочный.

Я тряхнула головой и слегка улыбнулась собственным мыслям. Похоже, скоро влюблюсь в столицу

Ранаханна и начну слагать поэтические оды городу. Не следует забывать, что я явилась сюда не за

стихотворными изысканиями.

38

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

- Вас что-то рассмешило, Каэрре-хэннум? - с вежливым любопытством спросил Теймуран,

внимательно глядя на меня. Я покачала головой:

- Красота Хайсора настолько поразила меня, о лучезарный, что я почувствовала в себе не

испытываемую мной доселе тягу посвятить вашему городу какое-нибудь стихотворение.

- Вы пишете стихи?

Я рассмеялась:

- Немного, Ваше Величество. Прелесть столицы поразила меня в самое сердце, и я, пожалуй,

посвящу Хайсору несколько строк. Обещаю, что вы непременно прочтёте их!

Глаза калифа загорелись восторгом. Он стукнул себя ладонью по груди и воскликнул:

- Поверьте, о прекрасная хэннум, это самые прекрасные слова, что мы слышали за последнее

время. Ничто так не ублажает слух властителя, как искреннее восхищение чужеземца его страной!

Я улыбнулась шире, изо всех сил стараясь передать нужное восхищение, с трудом подавив зевок.

Восточное велеречие, в рамках которого некоторые вещи повторялись по нескольку раз, облачаясь

в изысканные метафоры, начало меня утомлять.

Мы посвятили почти весь день исследованию дворца. Калиф провел нас с Дарсаном по целой

анфиладе комнат, распахивая двери и демонстрируя такое пышное убранство, что на фоне его

особняки алдорской знати казались жалкими коннемарскими лачугами. О да, мне доводилось

бывать у власть имущих Алдории, правда не совсем в роли почётной гостьи.

Ближе к вечеру, когда голова пошла кругом, а роскошь великолепных залов слилась в единое

цветастое пятно, Теймуран, загадочно улыбнувшись, пригласил полюбоваться столицей. "Вы

видели "Лилию", - сказал он. - "Но поверьте, её красота ничто перед величием Хайсора". Я

согласилась, досадуя на то, что нам так и не показали главного – сокровищницы и гарема. Да, кое-

где в залах висели картины и гобелены, представляющие из себя большую ценность, а по дороге в

башню Дарсан чуть не опрокинул фарфоровую вазу работы хайаньских мастеров; даже на мой не

очень намётанный глаз возраст безделицы насчитывал около пяти веков. Однако это были жалкие

крохи; в сокровищнице калифа нас поджидала настоящая ценность.

Скорее всего, калиф приберегал визит в святая святых дворца на завтра. Не зря говорят, что лучше