— Я скоро помру, если раньше не закончу обучение, — искренне сказал он. — Приходит этот, не буду обзывать людей сравнением с ним, Айлан, и начинает: «На линейку собирайтесь, брейтесь, мойтесь, похмеляйтесь»… Где он этого нахватался? В родной реальности, что ли? Сколько его не убивай, все равно результатов никаких… Я работник умственного труда, имею право спать столько, сколько хочу, и всякие там недоделанные непредельщики мне не указ!
«Инвалид ты умственного труда, а не работник», — весело подумала я. Конфликт между Айланом и Лостом, вызванный вынужденным проживанием в одном помещении, был вещью вечной, как Департамент. Из истории этого дела я вынесла только пару эпизодов откровенно анекдотического характера. Например, история о том, как, начитавшись невыясненных книжек, Лост украсил по чистой случайности относящуюся к Айлановской части комнаты стенку «си-джейкой» — символом Крэш Вечной. При помощи, разумеется, огнестрельного оружия, зарегистрированного под видом игрушки. Этернистом он, в сущности, вовсе не был, просто глубоко уважал шефиню. Вторая история повествовала о попытке Айлана приготовить что-то наподобие супа в электрочайнике. После этого случая Лост бросил пить кофе, без которого раньше жить не мог. А по мне — так смотреть надо, что в чайнике, из которого ты свою чашку наполняешь. До того, как отопьешь, разумеется. Кстати, неприязнь к Айлану Лост переносил на всех отпрысков непредельщиков, регулярно забывая о моей причастности к этой социальной группе.
— Согласна, — я прервала поток излияний, который вполне мог закончиться неприятно для Лоста, и перевела стрелку: — Тебе не кажется, что все это — наглядная иллюстрация к слову «идиотизм»?
— Если бы не казалось, я бы с этим не боролся, — Лост оценил мою тактичность, равно как и то, что я не воспользовалась физическими методами воздействия. — К сожалению, пока что безуспешно.
— Не там прикладываешь силу, — наконец, не без помощи камушков, мне удалось осилить даже основы физики. — Не в той точке. Вот когда мы закончим «Врата», тогда наконец и разберемся с тем, что нам мешало во время обучения. Если нам это тогда не будет до лампочки, как тем, кто заканчивал их до нас.
— А что мы реально сможем? — озвучил Лост волновавший нас всех уже давно вопрос. — Рядовой демон всемогущ лишь по сравнению с людьми. У нас власть принадлежит количеству демонов, которых можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Осьминога, — добавила я. Видя, что Лост не совсем понял, я пояснила: — У него один палец на щупальце. В смысле, что, кроме шефа, у нас нет никого, обладающего властью. И это несмотря на то, что мы — якобы самая демократичная организация.
— Потому и «самая», что аналогов не имеем, — вмешалась Сулмор. — Никто не отвечает за жизни такого количества живых существ. Наша власть из той породы, которая нехорошо влияет на ее носителей. Это наш маг вчера сказал, а он разбирается, у него при Феникс за критику власти много проблем было.
— И что он тебе еще сказал? — заинтересовалась я. В словах неизвестного мне пока что препода звучала какая-то неприятная нотка, которая несколько взволновала меня. Это что, получается, он на непогрешимость Вечной замахивается?
— Что абсолютная власть развращает абсолютно, и это правило не допускает исключений, — заученно процитировала Ангмарская. — И что непогрешимых демонов не бывает, все допускают ошибки.
— А если мы сообщим про него куда следует? — похоже, Лост тоже сориентировался. — Начальство его по головке не погладит, директриса у нас, как-никак, этернистка, и до фанатизма доходит в этом плане.
— Не станешь, — махнула рукой Сулмор. — Разве не было ошибкой то, что она не приняла место шефа, когда ей оно просто падало в руки, что позволило Феникс сделать это за нее?
— Она ей не позволяла! — взвился недослышавший Лост. — Она не хотела быть шефом, поэтому скрылась, чтобы не давать повода тем, кто спал и видел ее на этом месте! Она не знала, что Феникс метит на место руководителя!
Истерика Лоста уже начала привлекать внимание, но поскольку торжественная часть все никак не начиналась, на нас смотрело не очень много глаз.
— Слушай, но подумай сам, — Ангмарская не отступалась. Похоже, препод, выдававший такие дикие идеи, был ей небезразличен. Я хранила молчание только потому, что вторая истерика не привела бы ни к чему хорошему. — А что если Крэш и Феникс действительно были в сговоре? На одной славе победительницы первых долго не продержишься, тем более что в том конкретном случае она была так, сбоку припека, все сделали Райя и Джентри. Пи-ар компания не в счет. А вот после того, как она убила Феникс, от ее почитателей стало просто не продохнуть! Даже ты не возразишь мне в том, что самой Крэш Феникс ничего плохого не сделала, полуторалетний сон ничего не значит…
— Значит, сон! — голос Лоста достиг потолка зала и отразился обратно. — Тебя бы в Дельту запихнуть года на три, чтобы ты еще не знала, что там с твоими друзьями происходит, что вообще творится с миром, который был твоим родным! Тебя бы заставить убить родную сестру из высших интересов! Тебе бы в руки дать власть, от которой ты не можешь отказаться только потому, что иначе все погибнет!
На нас обернулись сразу все. Вначале я сделала страшные глаза, но потом воспользовалась более действенным способом — внушила всем мысль, что наша ругня не относится к их проблемам. А Лост продолжал разоряться:
— Ты сначала переживи все то, что ей пришлось, а потом критикуй! И козлу, который у вас преподает, передай! Конечно, настоящих героев у нас никто не любит, жаба душит при одном взгляде на чужие достижения! Что, неправильно говорю?
— Вот именно, — как можно тише подтвердила я. — Лост в корне прав. Я понимаю, что вы ко всем одинаково относитесь, товарищи хейтеры, но Вечную я обхаивать не дам. Насчет ее личной жизни можешь говорить что хочешь, правда будет, но если бы не она, Контера с два ты бы сейчас с нами разговаривала. Не помнишь того, что нам историк рассказывал про время Феникс? Ей дай волю, она бы все реальности загребла себе. Ну, не совсем себе, — поправилась я. — Она бы их демонам раздарила, а людей из них до сих пор бы искали. Как ищут тех, кто исчез во время адаптаций.
Возможно, по сравнению с этими пропавшими без вести экспонатам частных коллекций сказочно повезло.
— Ладно, — Сулмор с недовольным выражением лица подняла руки. — Сдаюсь. Больше не стану при вас объяснять неимоверные стечения обстоятельств, которых в нашей истории навалом.
— И не думай про это, — на всякий случай посоветовала я. — При мне не думай, сама знаешь, что я экранировку в упор не замечаю. А так не запрещаю, хотя нездоровое это занятие…
Договорить мне не дали. А я только хотела объяснить, почему нельзя думать плохо о Вечной при этернистах. Как известно, совесть у них одна на всех, и принадлежит самой Крэш. А у нее вроде бы тоже отсутствует, хотя точно никто не знает. Вспомнить хотя бы, как эти уроды моральные на меня наезжали по личной просьбе Ника, пока я им не объяснила, что в случае крайней необходимости применю их собственные методы и не буду особенно переживать… Как обычно, с самым началом речи директрисы на тему «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» мое сознание отключилось и переползло на совершенно посторонние темы. А именно — на Ника Лару, чтоб он провалился, и желательно как можно глубже.
Где находились здания, принадлежавшие «Пути», не знал в общем никто, да и не стоило отрицать того, что заэкранированы они в любом случае были на совесть, не хуже наших. Но план, заключавшийся в адресной посылке парочки жутиков из личной коллекции препода Нику, причем именно этой ночью, имел право на жизнь. Тем более, что Контера с два он будет жаловаться на то, что прямо перед соревнованиями его сбивают с дистанции нехорошие темные. Во-первых, ни один демон в здравом уме, даже светлый, не внесет его в список представителей, и будет он сдавать зачеты по всем предметам, вместе с остальными неудачниками. А во-вторых, у меня такие впечатляющие доказательства его попыток деморализовать меня, что даже если в «Пути» все преподы такие, как Фестин, и кто-то имел неосторожность выдвинуть его кандидатуру, то из учебного заведения этот доброхот вылетит вместе с подопечным, и будет папаша Ника опять искать, куда бы пристроить беспокойного отпрыска. Насладившись картиной (к сожалению, всего лишь воображаемой) того, как моего врага вышвыривают из «Пути» и он вынужденно с унылым видом прется на краткосрочные курсы для будущих аналитиков, я открыла глаза и посмотрела на то, что творилось в реальном времени. А там директриса безнадежно сражалась с барахлившими колонками. Барахлили они крайне избирательно, что позволяло мне предположить, что вместо банальной разрегулировки Мабон встроил туда нечто такое, что позволяло управлять процессом на расстоянии, чем он сейчас и занимался.