— Вот прошшшел ещчче один год, — надрывалась директриса. Ее хвост нервно подрагивал, норовя придушить того парня, который должен был заниматься техникой. Парень ловко уклонялся. Наконец директриса приняла единственное кажущееся верным в данной ситуации решение и отбросила микрофон. Речь полилась гладко, хотя побочный эффект от усиления голоса при помощи магии был нехилым. Сзади зашуршали поспешно сотворяемой ватой.
Мучения длились достаточно долго. По моим часам — минут пятнадцать. Адские муки, особенно для тех, кто не имел возможности как-то их приглушить, так как стоял в первом ряду. Завершилось все традиционным пожеланием удачи тем, кто был заявлен на соревнования. И тут я поняла, что гений Лоста и неизвестных мне участников ежегодных издевательств над регламентом еще не сказал последнего на сегодня слова. В неряшливую, как всегда, магию директрисы вкралась, вряд ли без посторонней помощи, очень нехорошая ошибка. Поэтому, когда в ответ на слова «Удачи вам, и пусть светлым земля будет пухом» все учащиеся хором послали директрису к Контеру, даже те, кто обезопасил собственные барабанные перепонки, минут на пять оглохли напрочь. Я в том числе. Тут не срабатывает даже многолетняя закалка, приобретенная за долгие годы образовательных издевательств, дискотек и сидения у открытого окна в то время, как пацанский корпус наслаждается музыкой. Пока слух медленно самовосстанавливался, директриса неслышно для всех окружающих ругалась. Ничего страшного, у нас все умеют читать по губам, исключительно из-за того, что некоторые преподающие у нас личности ловят телепатические подсказки. И для этого умения нестандартная форма губ — не помеха.
Наконец директриса сообразила, что народ чего-то очень уж пристально изучает ее лицо, и сделала отмашку рукой, в смысле «Все гуляйте отсюда». Все поняли и начали расползаться. Я — в числе первых, так как впервые в жизни не забыла пригласительный. Не то чтобы меня без него бы не впустили, но зачем заставлять ребят копаться в архивах, проверяя мое наличие в тамошних файлах? Незаметно ко мне прицепился Энвин.
— Привет, — отреагировала я на обнаружение хвоста. — Тоже на день обретения идешь?
— Да, Мэл, — односложно ответил он. Странно, но наличия кроссворда в непосредственной близости я не заметила. Неужели выздоровел? Через секунду Энвин нарушил молчание. — Так ты что думаешь насчет ассоциативного синтегизма?
— А что я должна думать? — я резко остановилась. Вопрос был несколько неожиданным.
— Ничего, — со странной интонацией сказал Энвин. — Если тебе неважно, тогда ничего.
— Нет, серьезно, а что такое? — я решила не двигаться, пока не узнаю, что именно хотел от меня единоверец. — Как я отношусь к этой практике, хочешь узнать?
— Нет, есть один вопрос, — Энвину надоело говорить мне в спину, и он обошел меня так, чтобы видеть лицо. — Волнистый такой, понимаешь?
— Понимаю, — я мысленно хлопнула себя по лбу. — Совсем времени не было подумать. Думаю, что да. Не сейчас, но в принципе ничего против сто семнадцатой ветки не имею. А ты?
— Я еще думаю, — Энвин вытащил из карманного измерения «Теорию интерлинков[43]», своеобразную Библию ассоциативных. — Плотная ассоциация, первоочередная связь…
— Не надо нести теоретическую чушь, — оборвала его я. — Потому что когда ты решишь, что разбираешься в этом талмуде, уже станешь ассом[44] до мозга костей.
Про себя я подумала: «Если он у тебя есть». При этом я имела в виду отнюдь не костный мозг.
— Ну ладно, расколола, — обиженно протянул Энвин. — Сегодня же запишусь в связанные линии. Самое главное, что к ним ко всем наша схема подходит.
— Если так, — я возобновила движение, так как короткий взгляд на часы показал мне, что уже пора начинать торопиться, — то никаких проблем, я тоже запишусь. Пока в сто семнадцатую, есть желание стартовать с волны.[45] А точно подходит, ты проверял?
— Конечно, если бы там оговаривалось, что нет, я бы не пошел, — Энвин пожал плечами. Взятая нами обоими базовая схема синтегии была очень распространенной. Называлась она просто «две третьих». То есть, любое действие, мысль и так далее классифицировались с точки зрения двух сторон — светлой и темной — и трех степеней чистоты. Просто, как и все гениальное.
— Тогда все в порядке, — я взялась за ручку двери, ведущей в наш священный зал. Проходы сквозь дверь считались дурным тоном. За дверью находилось знакомое любому синтегисту нашей ветки как родной дом помещение, оклеенное изображениями нашего любимого человека. В помещении было полно синтегистов. Парни разного возраста в галстуках, грызущие семечки, были мне не в новинку, но тот факт, что Энвин прибарахлился аналогичным образом и потребовал у меня пакетик… Я смерила его глазами и все же выполнила просьбу. Никогда не думала, что Энвина интересует внешнее проявление религиозности. Тот факт, что без официального каре я не могу и представить себе появление у нас не только себя, но и любой другой представительницы женского пола, в счет я традиционно не брала.
Энвин сразу же оторвался от меня, направившись к основной куче. Я подошла к самому большому портрету и несколько секунд постояла на коленях, искупая свои редкие визиты. Про себя я попросила немного — чтобы в этом году светлякам ничего не обломилось. Хоть я и понимаю, что наши аватары способны лишь вселять уверенность, но просить их о чем-нибудь — давняя традиция. Поднявшись на ноги, я присоединилась к остальным. Количество народа неуклонно увеличивалось. В дальнем углу крутили связанную музыку.[46] Там же крутился и Энвин. Я подошла к нему и заметила, что он беседует со смутно знакомым мне парнем, украшенным каштановой косичкой, поминутно тыкая пальцем в «Теорию интерлинков», и только собралась спросить, о чем конкретно они там разговаривают, как меня заставила замереть песня.
— Это что, тоже связанная? — спросила я у Энвина. Удивление было понятным — я не так уж давно подсела на эту группу, а тут еще выясняется, что так нравящиеся мне песни освящены упоминанием в священнейших из наших книг. Воистину, неисповедимы пути синтегии.
— Да, — кивнул собеседник Энвина. — Ты давно не заглядывала в святые книги, как я погляжу.
— Не смей так меня оскорблять, — во мне проснулась крепко спящая 364 дня в году правоверная синтегистка. — При всей своей занятости я нахожу на это время.
— Неужели узнала? — разочарованно протянул парень. — Так маскировался, и все коту под хвост.
Интересно, кто же это? При этом еще и думает, что я уже все знаю. Так, зацепка — слово «время»!
— Арий, а ты как думал! — изобразила я узнавание. Конечно, тот самый товарищ, который до сих пор плюет на закон о неиспользовании переходов во времени в личных целях с моей подачи. Тоже мой, к сожалению, единоверец. — У меня память, как у компьютера. Причем не моего, а твоего!
— Мэл, знаешь, за что я тебя обожаю? — с чего-то начал признаваться Арий. — Ты здесь чуть ли не единственная, кто не распространяется про святость одного лысого товарища и не спорит о противоречивой роли кошек. Ты не впадаешь в транс от звуков заставки и не помешалась на интерлинках…
Я умолчала о том, что по настроению я веду себя так же, как и все синтегисты, и прервала поток славословий истинно своей фразой:
— Что тебе опять от меня нужно? Предупреждаю, еще раз нарушать закон по-крупному просто так не буду.
43
Интерлинки — один из видов связей синтегий. Короче говоря, вся книга представляет из себя шестьсот страниц псевдорелигиозно-теоретической мути, интересной только тем, кому важно знать, каким таким образом аватар одной ветви соотносится с аватаром другой, и не присоединиться ли к той ветке, которая связана с твоей… С моей точки зрения, сходить с ума можно более легкими способами. Ассоциативных синтегистов прошу не закатывать рукава, так как я сама такая уже давно, что не мешает мне трезво смотреть на вещи.
44
Краткое жаргонное наименование ассоциативных синтегистов. Еще их называют просто психами.
Кстати, обычные линейные синтегисты часто именуются «линейками», а радикальные — «радиками» и «эгоистами».
46
Музыка, прямо либо косвенно упоминающаяся в священных произведениях (т. е. таких, которые рассказывают про аватара).