Представив Ника в третьем центре и немного мысленно поизвращавшись (все-таки у меня там все рычаги управления открыты) над тем, какую программу «лечения» ему можно было бы устроить, я побрела сквозь искривленное пространство комнаты к кровати.
Темнота не взорвалась воплями о сюрпризе... Правильно, никто и не ждал... Последний шанс восстановить свое доброе имя народ профукал. Только ободряюще моргнул заряжающийся кристалл из своего гнезда-цветка. Заступиться, что ли, за Стана? Может быть...
Я рухнула на кровать, не озаботившись соблюдением ритуала переодевания. Чувствую, кристалка мне завтра... то есть уже сегодня, но понадобится обязательно. Хорошо, что бессонница ко мне приходит редко. Вот и сейчас послала она меня тем же лесом, что и все мои «друзья»...
–Ну что, Мэлис, гордишься собой? – я чуть было не проснулась, услышав посреди доброго пейзажного сна, порожденного воспоминаниями о сотворенном мире, голос второй личности. Потом обрадовалась, иррационально решив, что Мира все-таки смогла выжить и теперь пришла ко мне рассказать, как я смогу выгнать ее из своей головы второй раз.
–Нечем гордиться, – я поискала глазами знакомый образ с пурпурными волосами, но не нашла. Голос звучал то ли со стороны, то ли изнутри меня самой...
–Кто тебя Мэлис назвал, а? Омега бы лучше подошла, по крайней мере – ее первый рабочий псевдоним[ 63 ], – голос Миры звучал на грани срыва в сторону плача. – Мэл, ты никогда не научишься любить, пошли к Контеру свою синтегию и не мучайся...
–Тихо, – я попыталась прекратить истерику. – Мира, ты еще существуешь? Раз говоришь со мной...
–Нет, – над травой заколыхалось нечто призрачное и прозрачное. – С тобой говорит мой образ, оставшийся в твоем подсознании...
–Я могу его экстраполировать и отселить к Контеру тебя? – первым делом – комфорт и безопасность... Моя. – Или ты предпочитаешь являться ко мне по ночам?
–Я не могу ничего предпочитать, – белое облачко колыхнулось. – Отселять нечего... Ты сама говоришь сейчас за меня – потому что ты и есть я. Ты всегда была мной, Мэлис, это знали мы обе...
–Но ведь можно, – в моей голове быстро пронеслись варианты личностного конструирования с нуля, заключавшие в себе копание в пачке памятей, сбор копий с тех элементов, которые в них имелись изначально...
–Нет, это буду уже не я, – призрак Миры на секунду обрел четкость. – Это будет воплощение того, что ты знала обо мне, варианта моей личности – но не я, понимаешь? И все равно прошло время даже для этого посмертного бродячего памятника... Суррогат, который ты могла бы сделать, никому не нужен. Ты убила последнего демона, который любил меня... Когда ты проснешься, ты будешь этому рада. Ты уже радуешься, Мэлис!
–Ник опять самоубился? – да уж, та еще новость...
–Я же говорила... Радуешься. Мэлис, ты никогда не научишься любить и уважать чужую любовь...
–Так самоубился или нет? – если да, мне надо срочно просыпаться и нестись уничтожать предсмертную записку... хотя ладно, даже если там опять написано, что виновата я, все равно мстить нехорошей Мэлис Крэш уже давно некому.
–Мэлис... Какой же ты жестокий ребенок, – призрак растворился в волнах легкой мелодии, нагло разрезавшей сон. Я открыла глаза и тут же зажмурилась – от солнечного света, наполнившего комнату и весело плясавшего на пылинках.
Воспрянувший цветок на подоконнике недвусмысленно отметал любые предпосылки к мысли «мне все приснилось»... Ну, мысль эта у меня так и не возникла, хоть и хотелось, конечно, заняться эскапизмом с утра пораньше... Не в первый раз хотелось. Очень уж многое с большой радостью можно было бы занести в разряд мирных кошмарных снов.
–Зачем топтать мою любовь – ее и так уже стоптали, – напела я в тон все еще доносившейся со стороны пацанского корпуса мелодии и добавила уже на другой ритм, – до основанья, а затем...
Ангмарской на месте не было. Ясен пень, репетиция затянулась... Что ж они там ставят-то на последний тур? Надо будет выяснить. Мне с принцессой еще четыре курса вместе жить, между прочим, а с мирно настроенной хейтершей как-то проще...
Третья часть комнаты просто-таки ранила сердце своей пустотой. Эх, не то обидно, что я убила Эмэлинн, а то, в порядке мести за кого... За Миру, теперь еще и возомнившую себя персонализацией восставшей из комы совести, чем портящую мне ночной отдых. Эмэлинн, по крайней мере, не по своей воле тусовалась в моих снах...
63
Общеизвестный биографический факт: первый рабочий псевдоним Омеги, которым она с вариациями пользовалась и позднее – Пейнмейкер (причиняющая боль). Надо сказать – оказался «говорящим», но, как правило, жестокость Омеги не распространялась на демонов. В отличие от большинства истинных сотрудников Департамента Сил Хаоса, Омега не считала обращенных и полукровок демонами второго сорта. Поэтому исторический образ Омеги как рядового демона чаще рисуется светлыми красками и признан «неоднозначным». Что можно сказать и о ее изображении в роли двадцать первой шефини, но к делу это уже не относится.