Андрэ так и не решил, стоит ли сейчас вести столь отвлечённый диалог, когда время с каждой секундой уносило с собой жизнь маркизы. Но даже так, глядя в едва искрящиеся любовью к окружающему миру глаза Мелисы, он не смог отказаться и попробовал предложенный ему кусочек местного сыра.
— Вкусно.
— Мне так понравился. — Воодушевлённо ответила маркиза. — Никогда такого не ела. Если бы знала, что это так вкусно, то приехала бы сюда чуть раньше и наелась бы до отвала. Во-от с таким бы пузом ходила. — Мелиса надула щёки, руками обхватила воображаемый живот и слегка наигранно рассмеялась, в то время как в глазах её стояла грусть. — Попробуйте и этот. — Она протянула другой кусочек.
— А, знаете, ещё тут недалеко есть пещера с маленьким заливом, говорят там очень красиво днём, а в полнолуние и вовсе сказочно. Можно было бы там поплавать… Вообще я безумно боюсь плавать ночью. Вода ведь такая чёрная. В ней совсем ничего не видно… Хотя… В прошлый раз, когда я была с вами, плавать было почти не страшно. Поэтому, думаю, я смогла бы искупаться там и одна. Правда… — Мелиса Неловко почесала переносицу. — Правда я так и не дошла сегодня туда. Испугалась…
— О чём вы?
Маркиза так резко остановила свой монолог, что Андрэ от волнения чуть не накрыл её руку своей ладонью. Он едва сдержал свой порыв, а после в неловкой тишине стал ожидать продолжения. Но даже спустя несколько секунд молчания Мелиса так и не набралась смелости закончить предложение. Она просто не могла произнести в слух, что испугалась, что отведённое ей время может остановится в тот момент, когда она будет в воде, и что она так и утонет в так сильно пугающих её чёрных водах пенящегося моря.
— Да нет, ничего… Вокруг так много красивых мест. Я слышала, вы ходили под парусами?
— Да, это было давно.
— Должно быть было очень захватывающе. Хотя… Тогда была война и, конечно, в том не было и капли романтики. Простите, что напомнила. Вам не было страшно?
— Нет. Не знаю! — Андрэ замотал головой из стороны в сторону. — Сейчас это не важно! Мисс поедемте в Гольфре. Там вас никто не тронет.
— Хм… Что за глупости?.. — Улыбнулась маркиза. — Давайте лучше выпьем. Вот, держите.
У Мелисы не было второго бокала, поэтому она отдала герцогу свой, а сама нарыла в корзине блюдце, стряхнула с него сырные крошки, разлила остатки вина и чокнулась с Андрэ.
— Будем!
Вино обожгло горло им двоим: Андрэ, потому что он был трезв, а Мелисе, потому что та совсем не была привычна пить, а это был уже не первый её бокал за ночь.
— Вкусно! Правда ведь, вкусно?! — Во взгляде маркизы промелькнула искренняя детская радость и тут же потухла. — Знаете, если высадить виноград, то сделать из него первое достойное вино получится только через десять лет. А хотя… естественно, вы знаете…
Мелиса заметно расстроилась от осознания, что она рассказывает Андрэ то, что тот и так прекрасно знает.
— Я не знаю. Расскажите мне. — Андрэ ответил рефлекторно. Он просто не мог выдержать те смешанные на лице маркизы чувства. Однако затем он протёр лицо рукой, словно отгоняя рой лишних мыслей, и попытался вернуться к своим увещеваниям. — Не так! Поедемте в Гольфре, там я выслушаю любой ваш рассказ.
— Вы смешной. Говорите, что читали моё письмо, а сами… Я же не доеду.
— Нет. Доедите!
— Мистер Ребер, позвольте мне просто посидеть здесь до конца. Давайте поедим, выпьем и не будем говорить о…
— Я не хочу. Не хочу терять ещё и вас, когда я только начал чувствовать, ради чего живу. Ни за что! Я не могу допустить этого. Позвольте мне позаботиться о вас.
Сердце Андрэ разогналось до небывалых пределов, пытаясь выпрыгнуть наружу и достичь сердца Мелисы. Оно мчало, бежало и неслось так же, как и время неумолимо стремило свой бег.
Тик-так-так. Тик-так-так.
— Хм… — Мелиса странно хихикнула. — Сложись обстоятельства иначе, я бы точно решила, что нравлюсь вам.
— Тогда решите так, не смотря на обстоятельства.
— Вы и правда смешной. Даже если я и хотела бы раскрыть своё сердце, разве могу я так поступить с вами. Неужели вы хотите потом всю жизнь вспоминать это скомканное прощание? Или, быть может, вы говорите всё это, потому что догадываетесь о моих чувствах и хотите тем самым скрасить мои последние часы? Не нужно этой жалости.
— Так значит это взаимно!
— Мистер Ребер, мне уже никогда не будет места в Исковии. Здесь всё и вся против меня. Кажется, даже небеса не на моей стороне. Поэтому, пожалуйста, не давайте мне ложных надежд.