Вскоре Мелиса начала медленно терять сознание. Её руки ослабли, ресницы перестали дрожать, и она рухнула в объятия герцога. Её сердце замедлило темп.
Отсчёт времени достиг своего апогея. Время Мелисы остановилось.
Глава 68. Перепутье
Андрэ прижал потяжелевшее тело Мелисы к своей груди. От осознания происходящего в глазах герцога вспыхнул ужас, перехватило дыхание, спину окутал дрожащий холод, а руки с каждой секундой тряслись всё сильней и сильней. Душевная боль разрывала герцога на части. В его памяти ожила, запечатанная им прежде в самой глубине сердца, смерть родителей. И несправедливость обоих смертей (что двенадцать лет назад, что сейчас) уничтожила всю благоразумность и выдержку Андрэ.
— Мисс Мартен… — Герцог позвал Мелису один раз, затем второй, третий…
Маркиза больше не откликалась на его зов. Её глаза были закрыты, тело обмякло, а лицо было покрыто маской смерти. То, чего Мелиса так сильно стремилась избежать, произошло. Её тело самостоятельно больше не впитывало ману извне, и как бы упорно герцог не пытался наполнить своей маной сначала кулон на тонкой шее маркизы, а затем и само её тело, Мелиса так и не просыпалась от окутавшего её вечного сна.
— Не смейте умирать! — Истошно прокричал герцог, а затем увеличил поток выпускаемой маны.
Андрэ с ещё большим усердием продолжил заполнять своей алой маной всё ещё тёплое тело маркизы, однако Мелиса лишь по-прежнему безмолвно и недвижимо лежала в его объятьях. Казалось, это конец. Всё было безуспешно. И Андрэ обезумел окончательно. Он более не различал, где начиналась и где заканчивалась реальность. Его рассудок затуманился желанием поглотить весь этот несправедливый мир. Уничтожить его. Испепелить и превратить в прах.
Герцог потерял контроль.
Холм, возвышаемый над виноградными полями, залился огненным заревом. Багровые, алые и киноварные языки пламени взмыли в небо, озаряя собой всю округу. Невероятная мощь, питаемая отчаянием, вырвалась на свободу. Ещё мгновение и свершилось бы непоправимое, ещё мгновение и Андрэ подтвердил бы своё негласное звание кровавого герцога, истребив всю деревню. Ещё мгновение и…
Чья-то рука коснулась правого плеча Андрэ, и герцога словно прошибло током. Он резко обернулся, чтобы увидеть того, кто смог бесшумно подобраться к нему со спины. Андрэ огляделся. Он был готов поклясться, что на долю секунды заметил размытый силуэт дедушки, который ранее указал ему место, где искать Мелису. Герцог пару раз моргнул, пытаясь вернуть зрению прежнюю чёткость, затем ещё раз посмотрел по сторонам, окинул взглядом виноградные ряды и вгляделся в даль деревушки. Вокруг не было ни души. Весь мир умиротворённо замер, и внутри Андрэ на смену пылкому буйству эмоций пришло неожиданное спокойствие и безмятежность.
Герцог опустил взгляд на Мелису и медленно с надеждой и лёгкой дрожью приложил руку к её шее.
— «Раз.» — Считал он про себя. — «Два… Три…»
Сколько ещё секунд должно было пройти, чтобы он наконец почувствовал пульс? Андрэ не знал ответа, но от чего-то теперь он был уверен, что стоит лишь подождать, и его пальцы почувствуют биение жизни.
— "Семь… Восемь…"
Досчитав до десяти, Андрэ наконец почувствовал первую едва уловимую пульсацию, и внутри его груди пышными цветами расцвела надежда. Герцог не отпускал руку от шеи маркизы, желая убедиться в том, что Мелиса всё ещё держится за этот мир.
— Бейся же! — Прошептал Андрэ, и спустя ещё примерно десять секунд сердце Мелисы дало второй удар. А затем: третий, четвёртый, пятый…
Её сердце билось. Почти неуловимо, сла́бо, редко, бессильно… И пускай Мелиса была на грани жизни и смерти. Пускай она едва ли держалась за этот мир. Пускай её веки были закрыты. Но Мелиса всё ещё была здесь. Она боролась! И в этом тихом противостоянии жизни и смерти, в этой силе духа Андрэ увидел ту маркизу, которая в его глазах сияла ярче жизни.
Герцог выдохнул. Он ещё крепче, чем прежде сжал Мелису в своих руках. И больше не отпускал её вплоть до того момента, пока не прибыл в Гольфре.
По пути в своё поместье Андрэ пару раз сменил загнанных почти до полуобморочного состояния коней. Один раз, ещё в самом начале своего пути, пересёкся с рыцарями Спасения, которые уже сопровождали миссис Мартен и её слуг. Тогда Маргарита Мартен, только завидев тело дочери, потеряла сознание. А Джули упала на колени и разрыдалась. Помощница сквозь слёзы с трудом прошептала вопрос, жива ли ещё её хозяйка, а когда услышала положительный ответ, то и вовсе не смогла произнести больше и слова.