— Неужели эти аукционы… церкви… Это всё вы?..
— Не совсем, — ответил Филипп. — Еретические церкви — это идея Эгрии. Я только старался держать их под контролем, чтобы и Роземари ничего не заподозрила, и на Исковии это не сильно сказалось. Что же касается подпольных аукционов, то здесь примерно та же история. Изначально они были нужны, чтобы перевозить камни маны в Эгрию, но на деле я использовал аукцион, чтобы показать объёмы продаж шпионам, а сам переправлял камни маны обратно в шахты. По итогу Эгрия получала только зачарованные стекляшки.
— И как вы это всё провернули?..
— В какой-то мере нам во многом повезло. Мелиса потеряла свой бесконечный объём маны, и у Атталей пропала целая статья доходов.
— А она была не маленькая. Роземари тогда чуть с ума не сошла и даже хотела избавиться от Лисы. Я едва ли смог уговорить отца помочь и повлиять на мать.
— Это стало первым переломным моментом. Вторым же стала война с Брандтришем. Чтобы не потерять связи, Роземари была просто вынуждена прятаться в тени. И у нас оказалось достаточно времени, чтобы подготовить себе поддержку среди знати.
— Конечно немного масла в огонь время от времени подливал молодой герцог Ребер, а в какой-то момент и Лиса стала вести себя, словно другой человек: занималась какими-то изобретеньями, скупала камни маны, даже зачем-то пыталась получить доступ в святилище…
— Постойте! Доступ в святилище?! Вы говорите о мисс Мартен?
Донна слабо выдохнула и почти беззвучно прошептала: — Ты и правда словно слепой котёнок…
— Мисс Мартен является моей родной сестрой.
— Тогда она тоже в этом замеш…
— Нет. — отрезал Филипп. — Лиса ничего не знает. В детстве она почти всегда находилась в бессознательном состоянии, так как из неё безостановочно выкачивали ману. А сейчас… Сейчас ей не повезло не вовремя попасться на глаза Роземари и столкнуться с герцогом Ребером. Так как мистер Ребер очень быстро расследовал дела аукционов, в Эгрии было решено всё спихнуть на Лису.
— Если бы ты не подвязал в это дело герцога Ребера, то Роземари бы не стала подставлять мисс Мартен.
— Я же хотел как лучше. Я должен был раскрыть, кто стоит за всеми тайными организациями.
— Если бы ты не лез, то Филиппу бы не пришлось направлять меч на собственную сестру.
— О чём ты?
— Ох, это уже не важно. В любом случае, ты даже не смог догадаться о настоящей личности мисс Мартен… Герцог Ребер даже в этом тебя опередил.
— Андрэ знал?
— Догадался. Видимо поэтому он и похитил Лису. Быть может хочет с её помощью шантажировать семью Атталь.
— Шантажировать? Неет. Андрэ…
Ален замолчал, не осмеливаясь закончить мысль.
— Почему нет?
— Ты что-то знаешь?
— Андрэ, кажется… Кажется, Андрэ решил защищать мисс Мартен. Он считает её невиновной.
— Всё-таки у герцога Ребера больше мозгов, чем у тебя, — раздосадовано процедила её величество.
— Донна…
— Я не права, Филипп?.. Ладно, в любом случае, что бы там с герцогом Ребером не было. С ним мы разберёмся чуть позже. Сейчас передо мной есть куда более важные задачи. Этот человек сбежал и всё ещё жив.
Ален вопросительно посмотрел на сестру.
— Согласно закону, женщина не может унаследовать престол, даже если является единственным ребёнком императора. Однако женщина может быть регентом принца, если таковой конечно имеется.
— Ты хочешь стать моим регентом. Но ты мне сестра, а не мать. Или…
— Хоть где-то ты соображаешь… — Донна пододвинула к кронпринцу какой-то документ.
— Но ведь… престол мой по праву наследования… — неуверенно возмутился Ален, но тут же осознал ситуацию и прикусил язык. У него больше не было ни власти, ни права выбора.
— Ваше высочество, слова Донны — это не совсем предложение. — мягко объяснил Филипп.
— Это вообще не предложение. Ты либо подпишешь отказ от короны, либо у меня не будет выбора.
Донна настойчивым взглядом указала на документ, пододвинула его поближе к Алену и вложила ему в руку перо.
Глава 73. Друг мой, не отрекайся от меня
Дни пролетали один за другим, и события свершались невероятно быстрой чередой. После столкновения герцога Ребера и кронпринца на реке Толь общество разделилось на два лагеря. Одни говорили, что герцога околдовали, и тот сошёл с ума; другие же утверждали, что именно так и должен был вести себя сын и наследник одной из самой известной в империи семьи. Разговоры о правильности поступка Андрэ были везде и всюду. Каждый разглагольствовал на тему того, какое наказание понесёт молодой герцог и его последователи за нарушение законов и предательство короны. А понесёт ли вообще? Вряд ли этот вопрос имел утвердительный ответ, да и позабыт он был достаточно быстро. Ведь ещё в день стычки на реке Толь большинство рыцарей Спасения покинуло столицу и перешло на сторону герцога. За считанные часы произошло беспрецедентное перераспределение сил. Сотни, нет, тысячи рыцарей встали на защиту границ земель Гольфре, которые теперь были самопровозглашены свободными от власти императора Исковии.