Каролина раздумывала, как бы отомстить ей. Все-таки жаловаться на нее родителям – дело пустое. Те вряд ли будут беспокоить дядю Рэвела по таким пустякам. Нет, здесь, надо придумать что-нибудь более изощренное. Но что?!
Каролина решила проанализировать ситуацию, в которую попала Мелисса. Ее родители теперь изгои, и она сама изгой. Но ей, Мелиссе, это безразлично. И все-таки странно, как могут два человека одновременно сойти с ума? Может, здесь сокрыта какая-нибудь постыдная тайна? Может, на самом деле все обстоит иначе? Уж кто-кто, а ее родители точно знают правду! Они же доверенные лица мэра! И именно они первые узнали новость о болезни родителей Мелиссы, и узнали они ее, именно от дяди Рэвела!
Каролина потерла руки. Какая же она все-таки догадливая! Итак, она всеми правдами и неправдами дознается до истины и расскажет ее всем, и уж тогда – держись, Мелисса. Скорее всего, она и сама-то не знает, что произошло на самом деле. Тогда это будет для нее двойным ударом!
Каролина дошла до дома и тихо открыла калитку. Она прошла через маленький куцый садик, в котором не росло ничего, кроме аккуратно подстриженной газонной травы, и остановилась у порога. Она прислушалась к звукам, доносящимся из дома. Слышно было только, как кухарка гремит посудой. Каролина медленно приоткрыла дверь и шмыгнула в коридор, тише мыши она подошла к столовой, где обычно проводили время родители и застыла в ожидании.
– Дарен, сколько времени? – услышала она голос матери.
– Около часа, дорогая, – последовал ответ. – Скоро обед.
– Да я не о том, идиот! – раздраженно фыркнула Франческа. – Каролина вот-вот должна вернуться.
– А, – протянул Дарен.
– Что а? Ты забыл что ли, через нашу дочь мы должны узнавать новости об этой девчонке!
– Помню-помню, – льстиво пропищал Дарен.
Каролина возликовала! Какая удача! Значит здесь, действительно, что-то не чисто!
– Нам сегодня к Ревелу идти вечером, надеюсь, это ты хоть помнишь? – не унималась Франческа.
– Конечно, дорогая! Я, пожалуй, схожу на кухню, узнаю у Виты, что там с обедом.
Каролина отпрыгнула от двери, и сделала несколько шагов назад, делая вид, будто только что зашла.
– Доченька, – радостно завопил Дарен. – Наконец-то ты пришла. А мы с мамой заждались тебя. Иди скорее к ней, расскажи, как прошел твой первый день в любимой школе!
Каролина улыбнулась во весь рот, обнажив ряд кривых зубов, и прошествовала в комнату. Франческа возлежала на оттоманке и курила тонкие сигареты, увидев дочь, она тоже радостно взвизгнула:
– Каролина, ну наконец-то! Как твой первый день?! Расскажи мне все-все!
Да, – подумала Каролина, – раньше они не проявляли столь бурного интереса к первому дню занятий. Как неумело они хитрят! Так глупо и несуразно. И как только дядя держит их на такой ответственной работе? Но она тут же ужаснулась своим мыслям и отогнала их прочь.
– Ой, мамочка, здравствуй. Сегодня было такое! Ты представить себе не можешь, что учудила эта гадкая, противная Мелисса!
Казалось, Франческа только того и ждала:
– Ах, что же?
– Она обозвала меня выскочкой и сказала, что со мной общаются только из-за того, что я племянница мэра! – возмущенно заявила девочка.
– О, Боже мой, – Франческа прикрыла рот рукой. – Вот нахалка! А почему же она так сказала? Просто так, ни с того, ни с сего?
– Нет, нет, – Каролина замахала руками. – Она подошла к нам и поздоровалась. Девочки, конечно, ничего ей не ответили. Тогда она спросила, почему мы молчим, ну, а я решила внести ясность, и сказала ей, что таким, как она, тут не место.
Каролина заметила, что в глазах матери проявляется чувство глубочайшего удовлетворения. Она затянулась, выпустила кольцо дыма и как бы между делом, спросила:
– То есть никто из девочек не общался сегодня с ней?!
– Нет, но мама, – Каролина удивленно посмотрела на нее. – Тебе, что все равно? Она же оскорбила меня при всех!
– Ах, Каролина, расскажи об этом мадам Грегории, я думаю, та устроит ей взбучку, – Франческа внимательно вглядывалась в дочь.
– Так уже устроила! И потащила к мадам Стефании, но та, как обычно, видимо, напоила ее чаем и отпустила на все четыре стороны, – гневно закончила свой рассказ Каролина.
– Ну, я думаю, с нее достаточно и того, что вы не общаетесь с ней. К тому же мадам Грегория теперь не даст ей проходу, она же так любит тебя и не потерпит оскорблений, дитя мое, – лицо Франчески приобрело еще более удовлетворенный вид, и Каролина поняла, что мать узнала то, что хотела.