— Мы останемся здесь, верно? — уточняет Мелисса, с тревогой глядя на то, как её спутник растворяется в толпе.
— Думаю, так будет лучше, — принимает решение Пауло, становясь ближе к девушке.
Раздается выстрел, который извещает о том, что игра началась. Норманн видит, как участники с огромной скоростью разбегаются в разные стороны. Уследить за их движениями человеческому глазу очень тяжело. Воспринимается это, как мелькание цветных пятен по огромной территории замка.
Пауло оглядывается по сторонам, совсем не обращая внимания на охоту. Его слух абстрагировался от всего происходящего и уловил какой-то шорох внутри здания, буквально в трех метрах от них с Норманн.
— Мелисса, подойди ко входу в замок, — вместе с девушкой они оказываются в дверном проеме. Позади них темнота, где-то вдалеке горят факелы, развешанные по стенам.
Слышится дуновение ветра, едва уловимое, на которое мгновенно реагирует Пауло и разворачивается, но в следующий миг стражник оказывается лежащим на полу со свернутой шеей. Мелисса только собирается сделать вдох и завизжать, как на ее рот опускается чья-то ладонь.
— Тшш… Моя сладкая, тихо. Мы же не хотим, чтобы твой верный слуга лишился жизни из-за тебя? — этот голос, звучащий из-за спины, ей незнаком. Мурашки табуном бегут по коже, и она чувствует, как волосы на руках встают дыбом от страха, накрывшего целиком и полностью худое тело. Но, собравшись с силами, Мел отрицательно мотает головой, не желая подвергать друга ужасной участи.
— Умница, знал, что ты сделаешь правильный выбор, — продолжает шептать кто-то из темноты. — Теперь еще пару шагов назад, дорогая.
Она послушно выполняет команду, глядя на неподвижного Пауло и толпу, которая не замечает, что творится у них под носом. В следующий момент девушку подхватывают руки и уносят в неизвестном направлении.
Через пару минут Мелисса всё же видит, где оказалась: подземелье. То самое, где Вольтури иногда проводят встречи. Незнакомец со злостью отшвыривает человека к стене. Норманн приземляется, сталкиваясь с каменной поверхностью, и охает от боли: при падении она перенесла вес на одну сторону, и теперь правая часть корпуса просто онемела, не позволяя пошевелиться.
— Вставай, — поднимая её за шею, словно тряпичную куклу, говорит похититель.
Теперь, с трудом фокусируя зрение, Мел получает возможность рассмотреть того, с кем находилась в подвале. Светло-русые длинные волосы собраны в хвост, который изрядно потрепался, радужка глаз не красная, как это обычно бывает у вампиров, а почти черная, губы замерли в хищной улыбке. Одет он тоже не так, как приспешники Вольтури: кожаная куртка на голое тело и потертые синие джинсы. На ногах нет обуви, что тоже немало удивляет. Но больше всего бросаются в глаза его длинные ногти, больше похожие на когти зверя.
— Я учуял тебя еще утром, так соблазнительно ты пахнешь, хоть и совершенно отвратительна мне, как женщина, — шипит вампир, оглядывая свою пленницу с ног до головы и наслаждаясь учащенным сердцебиением. — Ты ведь даже не знаешь, кто я, верно? Они не рассказали тебе обо мне?
Девушка молчит, онемев от ужаса и не имея возможности пошевелиться. Пульсирующая боль в правом плече по-прежнему не унималась.
— Неправильный ответ, — не услышав никакой реплики, мужчина рычит и проводит ногтями по участкам тела, не прикрытыми платьем, раздирая кожу до крови.
Норманн кричит, начиная извиваться, чтобы избавиться от хватки вампира.
— Я жду, — проводя повторно когтями по ранам, делая их глубже, не унимается он.
— Нет, нет, я не знаю, кто ты, — визжит Мел. Кровь тонкими струйками стекает по грудной клетке. Ноги дрожат и подкашиваются, если бы не рука вампира, все еще держащая девушку за шею, она бы давно рухнула на пол навзничь.
— Позволь представиться, Джеймс Визердейл — ищейка.
Так вот с кем она столкнулась взглядом утром. Это один из гостей, которых встречала Хайди. И, судя по всему, обладающий способностями, подобными дару Деметрия. И тот самый взгляд: взгляд охотника, заставляющий жертву трепетать.
— Тебе ведь приятно со мной познакомиться, дорогуша?
Не дожидаясь ответа, он выпускает клыки, острые, как лезвия бритвы, и вонзает их в шею своей жертвы, не церемонясь с её ощущениями и кусая не с целью насыщения, а так… Для развлечения.
Подземелье наполняется криком в очередной раз. Вампир разрывает плоть и с каким-то безумным блеском в глазах смотрит на свою работу. Из глаз девушки льются слезы непрекращающимся потоком. Сердце бьется так, словно вот-вот выскочит из груди, которая уже залита кровью.
— Когда-то я хотел быть частью клана Вольтури, а они не взяли меня, какая жалость, да?
— Ты больной, ты просто псих, — севшим голосом хрипит Мелисса.
— Они ведь берут лучших, а лучшим, оказывается, является Деметрий, досадно, неприятно, — говоря это, вампир касается шеи, которая успела окраситься в красный цвет. Затем Джеймс проводит окровавленными пальцами по губам Мел. Норманн пытается отвернуться, но ничего не выходит: ее лицо оказывается вымазанным в собственной крови.
— Но я долго не горевал, собрал собственный клан. Однако каждый месяц мы должны держать отчет перед верховными. Это чертовски достало, понимаешь? Еще эти чертовы серые плащи, пропади они пропадом!
Мел, кое-как соображая, что происходит, осознавала другое: ему не нужны ее ответы, это монолог. Театр одного актера, в котором она является зрителем или еще хуже: частью реквизита.
— Впрочем, сегодняшний отчет принёс свои плоды, я могу поиграть с тобой, а затем буду смотреть, как ты умираешь, пока они развлекаются с другими человеческими зверушками, — Визердейл вновь кусает шею, правда, уже с другой стороны, и присасывается к ране. А затем отрывает рукава, скрывавшие руки по локоть, и вонзает ногти в открытые участки тела. Теперь уже и из локтевого сгиба, и из запястья струями льется кровь. Норманн, настолько обессилела, что не может кричать: она просто ждет, когда ее мучения закончатся. И они заканчиваются.
Кто-то отбрасывает ищейку в сторону, тем самым освобождая её от его железной хватки. Не удержавшись на ногах, Норманн падает на каменный пол. Она приподнимает голову и видит, что её спасителем является Деметрий. И если у неё были силы, девушка бы усмехнулась: жизнь, что ни говори, лучший драматург. Спасает тот, кто является причиной гнева Джеймса, пусть и косвенной.
Подземелье наполняется вампирами. Перед ней мелькают ищейки, которые, видимо, решили расставить точки над «i» с помощью драки, остальных рассмотреть не удается: организм настолько обессилел, что нет сил пошевелиться и разглядеть, кто перед ней сидит.
— Мелисса, слышишь меня? Не смей отключаться.
Знакомый голос звучит очень убедительно, так и тянет его послушаться. Ко рту человека приближается окровавленное запястье.
— Сделай глоток, пожалуйста, сделай это, — вновь команда, залезающая в разум, который не может сопротивляться.
Металлическая на вкус жидкость льется в её ротовую полость. Сил, чтобы сглотнуть нет, а она все поступает и поступает, и вскоре её становится так много, что алая субстанция выливается изо рта.
— Ну же, давай, Аньелли, черт тебя дери, не смей сдаваться. Я хочу, чтобы ты выпила моей крови сейчас же.
Аньелли… Фамилия папы. Родная, ласкающая слух. Он, наверное, на её месте бы нашел силы, чтобы сделать то, о чем просят. Дочь ведь не может подвести отца? Нет, она сильная. Собрав волю в кулак, девушка глотает кровь.
— Вот так, еще немного, скоро станет легче.
Он не унимается. Когда же этот знакомый голос угомонится? И почему нет возможности сделать не так, как велит его обладатель? Ведомая приказом, Норманн послушно пьет кровь. И случается чудо: окровавленное запястье отрывается от её губ.
Мелисса устремляет взгляд вверх, с безразличием смотря на потолок. Разум понемногу проясняется, но все звуки до сих пор приглушены и на глазах легкая пелена, которая не позволяет посчитать все трещинки каменной поверхности. Пару лет назад на лекции по психологии преподаватель задала студентам вопрос: «Какая боль сильнее: физическая или моральная?». Тогда девушка привела множество доводов в пользу того, что душевные мучения приносят больше страданий, нежели какие-то раны на теле. Только сейчас девушка понимает, как ошибалась.