— О чем?
— Я вот пытаюсь понять твой мотив участия в сражении. Клаус, румыны, Виктория, Энзо — с ними все просто, и ответ лежит на поверхности, но ты…
— Я?
— Почему в этом участвуешь ты, брат? Из родственных чувств помогаешь и только? Или я чего-то не знаю?
— Ты же помнишь о моих попытках быть похожим на человека. Я пытался быть нормальным: университет, работа, множество хобби, но все это не приносит удовольствие, понимаешь?
— Не пойму, к чему ты клонишь.
— У меня не было глобальной цели в этой вечной жизни, а сейчас она появилась. Мы сами будем вершить историю, по-моему, оно того стоит, Деймон.
— Иногда я скучаю по своему спокойному романтику-братцу, от которого таяли все дамы вокруг.
— Он был скучным. Ты после смерти Елены и сам стал другим, нет такого засранца, который отрывался в барах и умел по-настоящему веселиться, — не остается в долгу Стефан.
— Просто ты никогда не любил и не знаешь, каково это, терять дорогого человека. Родители не в счёт.
— Ты говоришь с такой уверенностью… Что, не на все мои дневники хватило твоего терпения?
— И кто же она? — интерес накрывает с головой. Это их первый разговор, который наполнен подобной откровенностью.
— Кэтрин.
— Эта стерва?
— Все-таки не хватило терпения, — усмехается младший брат.
— Брось, Стеф, ты же несерьезно, — не верит своим ушам Деймон.
Катерина Петрова, она же Кэтрин Пирс, человеческая любовь обоих братьев Сальваторе, приехавшая погостить в далеком 1864 году. Она крутила парнями, вила из них веревки, постоянно повторяя о незабываемом будущем, что им было уготовано. Будучи одержимыми чувствами, что Деймон, что Стефан вполне спокойно отнеслись к ее вампирской сущности, охотно подставляя шеи. Однако младший совершил большую ошибку, поведав отцу тайну возлюбленной. Они оба поплатились за эту оплошность: погибли от выстрелов, пытаясь спасти Катерину. В их жилах текла и ее кровь, что дало возможность обратиться в вампиров.
Долгие годы братья думали, что Пирс нет в живых: ее замуровали в гробнице, из которой невозможно было выбраться. Но хитрая Кэтрин умудрилась не просто выжить, подставив под удар своих друзей-вампиров, так еще и сбежать. Она скрывалась, жила в тени, в постоянных бегах, но продолжала наблюдать за жизнью Стефана. Однако собственная безопасность для нее всегда была на первом месте, и из всей вечности, что была им выделена, они провели вдвоем не так много времени.
Убийцей Катерины стал Майкл, отец Никлауса. Сочувствующих ее смерти не было. А свою боль от утраты Сальваторе предпочел скрыть. С тех самых пор он развлекался, утопая в крови и получая настоящее наслаждение от убийств. Без чувств жить проще. Эмоции все усложняют.
— Ладно, это дела минувших дней. Всё в прошлом, — отмахивается Стефан.
— Из всех прекрасных девушек, что были влюблены в тебя по уши, ты выбрал ту, что спала с нами обоими, браво, — не находится с другим ответом Деймон.
Младший пожимает плечами, не желая продолжать данную тему. Он прекрасно понимал, к чему брат поднял эту тему: страх не вернуться с поля битвы. Конечно, и сам Стефан был не наивным юнцом, который не осознавал всего риска их кампании, но предпочитал попросту об этом не думать. А если и рассуждать, то наедине с самим собой, вооружившись ручкой и дневником.
Если быть объективным — их шансы на победу не так уж велики. Да, в сложившейся ситуации есть и его вина. Все началось с провала в офисе, где работала полукровка. Они узнали от ведьмы, той самой подруги Деймона, о том, что Вольтури интересуются человеком, причем весьма необычным. Стефан опоздал только из-за того, что решил весьма не вовремя подкрепиться парочкой студенток. В итоге буквально из-под носа увели дампира, который благодаря своей крови мог дать крепко стоящую на ногах надежду на успешный исход сражения для их стороны.
Сейчас их подобие армии насчитывало чуть более шестидесяти вампиров. Новообращенные неплохо поднатаскались за это время, что не могло не радовать. Ослепленные силой и мнимым могуществом, они постараются сделать всё для победы.
В мире вампиров не должно быть места политике — именно так рассуждал младший Сальваторе. Этот удел стоит оставить людям. Вампирам же следует свободно существовать и жить в свое удовольствие. Вся эта иерархия — пережитки прошлого. До сих пор непонятно, как Вольтури могут удерживать свою власть на протяжении стольких лет. Более того, постоянно увеличивают влияние за пределами Италии. Франция, Германия, Англия, Польша, Швеция — все эти страны уже добровольно или принудительно признали этот клан королевским, главным среди остальных.
— О чем задумался? — прерывая затянувшуюся тишину, спрашивает Деймона.
— О том, как мы будем убивать Аро, — хмыкает Стефан, предпочитая не впускать в свои мысли старшего брата.
— Нас спасёт только импровизация и эффект неожиданности.
— Через неделю в Тоскане будет жарко, — лицо мужчины озаряет хищная улыбка. Он надевает куртку, намереваясь немного развлечься: полдня без убийств — это досадное недоразумение нужно срочно исправить.
— Удачной охоты.
— Ага, — бросив короткую фразу, Стефан хлопает дверью, оставляя Деймона одного.
Разговор с братом оставил неприятный осадок. Не этого, совсем не этого он добивался, вызывая поток откровений у единственного по-настоящему близкого человека. Младший Сальваторе давно уже стал загадкой, шарадой, которую невозможно разгадать. Даже дневники, в которых содержались его мысли, не могли в этом помочь.
Первое время после обращения они были вместе, постепенно принимая новых себя. Затем жили долгое время, не общаясь и никак не взаимодействуя, видимо, это и наложило свой отпечаток. С каждым годом братья всё больше отдалялись друг от друга, увеличивая пропасть между ними. А после убийства Елены Деймон вообще пересмотрел взгляд на многие вещи и стал иначе рассуждать. Но, как бы то ни было, он любил брата, дорожил им, потому что семья для него — не пустой звук.
Месть Вольтури служила объединяющим фактором на данный момент. Они стали больше общаться по сравнению с предыдущими годами, возможно, если кампания будет успешной, то братья потихоньку смогут наверстать упущенное, наладив отношения.
Что ж, а пока остается только работать надо собой, тренироваться и хорошо питаться. Осталось так мало времени. Совсем скоро всё решится.
***
Третьего декабря природа одарила Флоренцию и близлежащие окрестности первым снегом. А к утру следующего дня белоснежное полотно усеяло крыши домов, улицы и деревья. Погода действительно радовала и баловала жителей городка.
Старший Сальваторе не спал всю ночь, а затем отправился на охоту: он пил кровь до тех пор, пока ставшее уже привычным жжение в дёснах не сошло на нет.
Майклсон предложил прийти на поле битвы чуть раньше, дабы занять более выгодную позицию. Никто не стал спорить с его решением.
Никлаус и его десять гибридов, Виктория с новой игрушкой по имени Райли, Лоран и еще парочка тех, кому они смогли найти кольца для нахождения на солнце, Стефан, Владимир и двадцать их приспешников, пятнадцать новообращенных, в том числе и Кэролайн, ни на минуту не отходящая от Энзо, девять опытных соратников-друзей старшего Сальваторе, и, собственно, сами братья — все они направились в Тоскану: на то самое место, где проходили их тренировки на протяжении месяца.
Обычно беззаботные новообращенные сегодня были серьезны и напряжены. Их можно было понять: не каждый день в их жизни происходит что-то настолько глобальное.
Отряд прибыл на место к 11:30. В их распоряжении было целых полчаса. Слишком много и слишком мало одновременно. Клаус решает взять слово.
— Друзья, — начинает гибрид, — сегодня знаменательный день. День, когда мы с Вами можем кардинально изменить ход истории.
Стефан усмехается и скрещивает руки на груди, с мнимым интересом ожидая продолжения речи.
— Более трех недель мы готовились к бою с нашим соперником — кланом Вольтури. Клан, который возомнил, что может вершить наши с Вами судьбы. Клан, который решает, кому жить, а кому нет. Этого ли Вы ждали от вечной жизни?