— Ку-ку. Так о чем это я? Я бы тоже хотела повеселиться, — говоря это, Виктория наматывает на палец прядь волос Мелиссы.
— Иди к чёрту, — шипит дампир и хватает женщину за шею.
— Они неплохо тебя натренировали, ты даже смогла Никлауса убить, я поражена до глубины души, — как ни в чем не бывало продолжает собеседница.
Мел отбрасывает в сторону, совсем не сопротивляющуюся вампиршу.
— Между нами девочками… Я не знаю, что в тебе нашёл Дарио. Слишком костлявая, слишком бледная, даже для вампира, слишком эмоциональная, слишком импульсивная. Чувствуешь? Так много «слишком».
Норманн вспоминает, что на первых порах приписывала это слово как раз-таки самому верховному. А теперь… Девушка понимает, что Виктория всячески пытается сбить ее с толку. Залезть в голову, надавить на больное, задеть… Как говорится, на войне все средства хороши.
— А может… Дело в крови? Может, они тебя используют, как мешок с кровью и всего-то? — отряхивая белоснежную пушистую кофту, не успокаивается Виктория.
— Замолчи. Хватит.
— А ты открыла свое сердце, рассказала о своих чувствах тому, кому на них плевать. Какая жалость. Поэтому за тебя так переживают, так волнуются. Разве ты не поняла, глупышка?
— Я сказала: хватит!
Не мешкая, Мелисса несется прямо на вампиршу. Виктория, завидев это, пытается уйти в сторону, но Норманн ей не позволяет этого сделать. Прижав противницу к дереву, Мел выпускает клыки и резко вонзает в ее фарфоровую кожу. Сначала вампирша смеется, не воспринимая это, как нечто серьезное. Но когда она чувствует, что девушка добралась уже почти до кости, предпринимает попытку оттолкнуть Норманн от себя. Безуспешно. Мелисса хватает женщину за шею, начиная потихоньку сдавливать, все так же не отрываясь от раны, успевшей стать безобразной. Виктория хрипит и хватает ртом воздух, забыв о том, что ей это точно не сможет помочь. Раздается треск и уже через несколько секунд на снегу лежит оторванная голова с пышной рыжей шевелюрой.
Норманн садится на снег рядом с обезглавленным телом.
— Это ты глупая, Виктория, — глядя в остекленевшие глаза, говорит Мелисса. — Сама же ускорила свою смерть, выведя меня на эмоции.
Девушка поднимает голову вверх и смотрит на небо.
— Видишь, Пауло, я сдержала свое слово. Майклсон погиб от моей руки, слышишь? Почему это не способно вернуть тебя, дружище, почему?
Мел слышит шорох и понимает, что находится в лесу не одна. Оборачиваясь, она видит перед собой Дарио и Деметрия. Те выглядят встревоженными и удивленными. Девушка усмехается: еще бы. Сидит на земле, по левую сторону тело, по правую сторону оторванная голова… Так еще и разговаривает сама с собой…
— Мелисса, ты в порядке? — подбегая к девушке, с заботой спрашивает старейшина.
— Как видишь… — Норманн кивком головы указывает на труп вампирши.
Раздается кашель. Нет, это не то «кхе-кхе», которым обычно ехидно напоминают о своем присутствии. Он чертовски напоминает кашель Пауло после укуса оборотня.
— Деметрий, что с тобой? — моментально вставая и перемещаясь к ищейке.
Дарио повторно приходит к выводу, что с прислужником что-то не так. Видимо, в бою его успел задеть кто-то из гибридов Майклсона.
Приспешник закатывает рукав, открывая их взору рану от укуса и предпочитая оставить ситуацию без комментариев.
— Я же говорила, что спасу тебе жизнь, помнишь? — хитро улыбаясь, говорит Мел.
— Мне сейчас не до шуток, — огрызается Деметрий, совсем не понимая, что так веселит дампира.
Мелисса в очередной раз обращается к внутреннему карману мантии, вынимая из него фляжку. Откупорив, она вручает ее вампиру.
— Пей.
— Что это?
— Пей, говорю.
Ищейка смотрит на Дарио, словно сомневаясь: стоит ли делать то, что говорит девушка.
Усмехнувшись, Вольтури кивает, всем своим видом говоря, что Норманн можно доверять.
Деметрий делает пару глотков и возвращает фляжку владелице. Виски́, не дающие ему покоя на протяжении всего этого времени, наконец перестают пульсировать. Он непонимающе смотрит на Мел, в его глазах немой вопрос.
— Это кровь Майклсона. И судя по тому, что твои глаза перестали быть похожими на глаза сумасшедшего, рана затянется совсем скоро, — поясняет Дарио.
— Спасибо, теперь, судя по всему…
— Нет, мы квиты, — перебивает Мелисса.
На лице приспешника появляется всем знакомая ухмылка. Подмигнув Норманн и кивнув господину, ищейка решает удалиться, оставив тех наедине.
— Спасибо, Деметрий, — вслед произносит старейшина, зная, что его слова были услышаны.
Убедившись в том, что они действительно остались наедине, Мел спешит в объятия Дарио, прижимаясь всем телом к мужчине. Вольтури обнимает ее в ответ, не переставая гладить по спине, словно пытаясь успокоить.
— Мы победили, да? — тихо спрашивает Норманн.
— Да, правда, с потерями, но победили.
— Я действительно испугалась за тебя, прошу, только не смейся.
— Они очень грамотно подошли к атаке, впятером на одного… Тут вполне были все шансы на успех.
— К счастью… Всё закончилось.
Мелисса поднимает голову и встает на цыпочки. Верховный, поняв намерения, аккуратно берет пальцами ее лицо и дарит нежный поцелуй, на который она незамедлительно отвечает. В этот момент куда-то улетучиваются все проблемы и тревоги, и есть только ощущение легкости. Они живы. Оба. Разве этого недостаточно для того, чтобы быть счастливыми?
***
Вольтерра, Италия
Поздним вечером того же дня остатки армии Вольтури были вновь собраны в тронном зале. Несмотря на то, что их ряды поредели, старейшины и члены клана все же были довольны собой и сегодняшним сражением. После того, как были уничтожены последние вампиры из отряда противников, прислужники достаточно быстро замели следы с помощью огня, с превеликим удовольствием смотря на то, как горят останки тех, кто осмелился бросить им вызов. Среди тел были и сражавшиеся на их стороне, в общей сложности клан потерял около трех десятков бойцов, включая и Ренату, утрата которой действительно была ощутимой. Маркус был искренне благодарен той, кто в последние минуты своей жизни пытался его защитить. Такая преданность дорогого стоит.
— Друзья, — оглядывая величественным взглядом присутствующих, начинает свою речь Аро, — сегодняшний день запомнится каждому из нас надолго, я уверен. Общими усилиями мы вновь одержали победу, уничтожив каждого, кто отважился встать на нашем пути. Так будет со всеми, кто возомнит, что может безнаказанно нарушать закон или покушаться на жизнь кого-то из нашей семьи. Уверен, весть о том, что нами была одержана победа, быстро разойдется по другим городам и странам, заставив остальных задуматься: стоит ли переходить нам дорогу.
Кай ухмыляется. Слова брата действуют на его черную душу как бальзам. Старейшина, как никто другой, доволен сражением и исходом битвы. Хотя, возможно… он смог бы подобрать более пафосные слова для речи… Последнюю мысль Кайус никогда не осмелился бы и не осмелится озвучить вслух, но она все же навязчиво время от времени напоминает о себе, обнажая амбиции и собственное эго.
— Не могу не упомянуть о нашей прекрасной Ренате, — продолжает брат, — она — образец для подражания, надеюсь, что каждый из Вас, находясь на ее месте, поступил бы также.
Слушатели начинают кивать, чтобы у лидера клана не успела замаячить тень подозрения в неверности своей семье.
— Вольтури никогда не проигрывают. Как раньше, так и впредь. Всем спасибо, Вы можете идти, — Аро отпускает всех присутствующих.
В зале остаются только сами старейшины, их жены и Мелисса.
— Славный выдался день, — приближаясь к мужу, говорит Афинодора.
— Признаться честно, я совсем не ожидала, что они окажутся столь ловкими и продуманными, — вторит ее движениям Сульпиция, становясь по правую сторону от Аро.
— Зато теперь с уверенностью можно сказать, что Румыния и Англия будут подчиняться нам, — произносит Кай. Он всегда желал власти, поэтому тот факт, что еще две страны теперь абсолютно точно покорятся им, заставлял расплываться в широкой улыбке.