Мужчина зашел в дом вальяжной походкой, не ожидая приглашения.
Первым от короткого шока оправился Стефан.
— Клаус, дорогой друг, несказанно рад тебя видеть.
Затем следует крепкое рукопожатие, Деймон, в свою очередь, отделался легким приветственным кивком головы.
— Означает ли твое присутствие, что ты принимаешь нашу сторону в войне и готов дать бой зазнавшимся Вольтури? — старший Сальваторе сразу перешел в наступление.
— Давайте будем рассуждать логически, — плюхнувшись на диван и закинув ногу на ногу, сказал гибрид, — в Англии, у себя дома, я считался лидером на протяжении многих сотен лет, потом заявляются Вольтури и буквально заставляют меня отдать пальму первенства им. Отмечу, что на тот момент я гибридом не был, поэтому был вынужден им уступить, думаю, Вы прекрасно помните, как этот клан порой бывает убедителен?
Стефан что-то пробормотал, едва различимое, нечто похожее на «угу».
— Но год назад положение дел изменилось, благодаря нашей несравненной Елене и ее крови, я могу обращаться в вервольфа, а мой укус может стать смертельным для вампира. Также благодаря нескольким пакетам крови я успел обратить еще двенадцать вампиров и сделать их подобными мне. И мог бы увеличить это количество, но, увы, Вольтури быстро прознали об этом, и сердце Гилберт перестало биться навсегда, а значит, и нет источника крови для создания. Кстати, Вы перестали носить траур по ней?
Елена… Это имя отозвалось болью в груди у одного из братьев и заставило окунуться в омут воспоминаний.
— Елена, ты уверена, что не хочешь стать такой же, как я? — Деймон влюбленными глазами смотрел на девушку, которая вертелась перед зеркалом в новеньком сарафане.
Гилберт поворачивается к мужчине лицом, и вампир ощущает едва уловимый запах корицы, исходящий от нее. Шатенка приближается к Сальваторе и берет его лицо своими теплыми ладонями.
— Деймон, я совершенно уверена в своем решении, сейчас мы с тобой вместе, разве этого мало для счастья?
— Но Клаус, пойми, он не отстанет от тебя, пока бьется твое сердце, — попробовал возразить он.
— Давай будем это называть еженедельным забором крови для анализов, если так будет проще? — девушка звонко засмеялась.
— Я люблю тебя, Елена.
— Я люблю тебя, Деймон.
Это была их последняя встреча. В очередной раз уехав в больницу для сдачи крови, она не вернулась. Как выяснилось позже, в здании клиники ее поджидал Деметрий Вольтури. Именно он и осушил ее.
Приехав в больницу, чтобы забрать девушку, как это он делал обычно, Сальваторе удивился, что Елена не отвечает на звонки, и понял, что дело нечисто.
Он никогда еще так быстро не преодолевал расстояние, как сделал это в тот день. Зайдя в кабинет, он увидел ее: с разодранной шеей и с письмом в руках.
Печать из сургуча с буквой «V» — не составило труда догадаться, кто оставил это послание. Трясущимися руками, Деймон вскрыл конверт, там был текст следующего содержания: «Ничего личного, мистер Сальваторе. Ma questa è la vita».
Эти две короткие фразы еще долгое время мелькали перед глазами вампира. Сначала он находил отдушину в изощренных убийствах, затем в алкоголе. Но боль от утраты не желала утихать. И тогда он дал себе слово, что отомстит Вольтури за утраченную любовь.
Около года назад Деймон вместе с братом подкараулили четырёх членов клана Вольтури, только вернувшихся с очередного задания. Несмотря на то, что численное преимущество было не на их стороне, Сальваторе смогли вырвать сердца у всех своих врагов и лишить их голов.
Но сие действие не смогло унять боль, и вряд ли что-то сможет заполнить пустоту в сердце мужчины, как бы это банально ни звучало.
Ведь вампиры любят только раз».
Деймон беспомощно развел руками и отвел глаза. А младший брат безразлично пожал плечами, ожидая дальнейших рассуждений Никлауса.
— Что мы имеем в итоге? На одной чаше весов: клан Вольтури, нет, уже не клан, а целая армия вампиров со способностями, а на другой: кучка двухсотлетних вампиров, это о Вас я сейчас говорю и Ваших прихвостнях, я, мои гибриды и вампиры. Возможно, румынские «коллеги» поддержат нас, буквально на днях они должны дать свой ответ. Но Владимир слишком одержим жаждой мести за сожженные замки и отобранные земли, чтобы отказаться от такой сладкой возможности. Естественно, у них тоже есть прислужники. И, Деймон, ты обещал, что сегодня я познакомлюсь с очаровательной дампиркой. Где же ты, милая?
Последний вопрос Майклсон театрально задал в пустоту. Естественно, ответа не последовало, что заставило гибрида ухмыльнуться.
— Валяй, Стеф, похвались своими достижениями.
— Хорошо, мамочка.
— Хватит препираться, я жду ответ, — жестко пресекает их попытку начать спор Никлаус.
— Мы упустили ее.
— Стефан…
— Хорошо, хорошо, это я упустил ее, опоздав на несколько минут, Норманн у них.
— Хороши у меня союзнички, ничего не скажешь, — сделал неутешительный вывод Клаус. — Обратив ее, они получат возможность увеличить количество вампиров с дарами, что меня, знаете ли, совсем не радует. Нужно ее выкрасть из Вольтерры, другого выхода у нас нет.
— Замок охраняется, проникнуть внутрь — значит подписать себе смертный приговор, а я пока не готов распрощаться с жизнью, — саркастично заявил Деймон.
— Нужен свой человек там, замотивированный на помощь нам, — осушив еще один стакан, сказал Стефан.
— Они преданы верховным, как собачонки. Еще этот Аро с его умением читать мысли… Или этот… Дарио, который вообще может заставить плясать под свою дудку без особых усилий.
— Но мы ведь тоже можем заставить плясать под свою дудку, хотя бы одного из их свиты? — глаза Майклсона хитро заблестели. — Мой укус смертелен для вампира, но как минимум у него есть в запасе полдня до того момента, как иллюзии и галлюцинации заменят реальность, и он наконец успокоит свою душу. Но моя же кровь может его избавить от последствий укуса. Капсула с кровью в обмен на девчонку, как Вам такой вариант?
— Вот это уже другой разговор, — старший Сальваторе явно воодушевился.
— Получив дампиршу, можно и не отдавать кровь, — подхватил Стефан.
— Осталось дело за малым: найти того, кто нам ее доставит. Всем нам опасно одновременно появляться в Вольтерре: там везде глаза и уши Вольтури, о нас будет доложено сразу же, как только мы ступим на их землю, поэтому туда отправлюсь я один, — тон Клауса не предполагал возражений.
— Предлагаю выпить за то, чтобы начало нашей кампании оказалось успешным, — сказал Деймон, наполняя стаканы янтарной жидкостью и вручая их своим соратникам.
Звон хрусталя, и мужчины осушают бокалы.
— Клаус, но что нам делать в твое отсутствие? Не сидеть же сложа руки! — Стефан терпеть не мог оставаться в стороне.
— Предлагаю поступить следующим образом: один из вас пытается наладить контакт с ведьмами, которые терпеть не могут Вольтури и готовы пойти против них, а второй приступит к тренировкам с теми, кто уже согласился воевать, будучи на нашей стороне. Попробуем убить двух зайцев сразу и не терять драгоценное время. Битва должна состояться как можно быстрее, на подготовку максимум — месяц, а затем нужно выступать, — Никлаус говорил так убедительно, что Сальваторе оставалось только послушно кивать головой.
— Через месяц наступит зима… — задумчиво проговорил Деймон.
— Тем красивее будет выглядеть бой, не находите?
После пары стаканов разговор перетекает в другое русло, заставляя окунуться вампиров в прошлое. Сначала они вспомнили то, как познакомились, а потом братья завели речь о том дне, когда перестали быть людьми, Клаус решает оставить их ненадолго, понимая, что уже стала подниматься тема семьи Сальваторе, к коей он никогда не принадлежал.
Подойдя к окну, Майклсон непрерывно смотрел на то, как осенний ветер кружит желтые листья в воздухе. Казалось, мужчина умиротворен и спокоен, но это впечатление было обманчивым. Возврат власти над вампирами Англии стал идеей фикс. Его не устраивало положение собачки на побегушках, коей он сейчас являлся. Раз в месяц Клаус послушно докладывал об обстановке в городах Соединённого Королевства, если была необходимость в том, чтобы наказать или покарать тех, кто не считался с местными законами вампирской жизни, следовало сначала сообщить Вольтури и дождаться их вердикта. Это сильно било по эго гибрида, очень сильно. Сальваторе в этой игре были пешками, которые могли помочь получить желаемое, осталось заручиться поддержкой Стефана и Владимира из Румынии, и, возможно, тогда кампания обретет надежду на успех.