- Кисточка, ты что-то опять загрустила? - рядом со мной присел Жорж.
- Какой ты внимательный! - съязвила я. - Иди, кузнечиков своих тренируй!
Первый раз, услышав это забавное обращение к танцовщицам, которое использовал парень, я хохотала минут пять. Пока на меня не вылили стакан воды....
- Никуда мои кузнечики не денутся. А вот твое состояние заставляет беспокоиться! - Джордж говорил искренне, даже захотелось довериться и все рассказать.
Второй день подряд мы не ходили гулять. Алиска подговорила Наташку, и они вдвоем таскали меня на тренировки по стрип-пластике. Даже пытались уговорить позаниматься. Ага, так я и поддалась!
И вот сейчас, когда подруги с другими девушками, крутятся перед зеркалами, я сижу в уголочке на матах. В руках по обыкновению альбом и карандаш, но рисовать я все так же не могу. Не получается! Чувствую себя сапером, словно, если проведу линию, и она будет не такой как надо, жизнь оборвется. Глупо? Возможно. Я вообще последнее время не блещу эрудицией.
- Так, кузнечики мои, занимаемся сами! Отрабатываем движения, приду, проверю! - Джордж схватил меня за руку и потащил в свой кабинетик.
Небольшое помещение позволяло спрятаться от чужих глаз, но не выпускать зал из своего поля зрения. Обычный фокус с зеркальной стеной. Остальные три стены завещаны фотографиями. Из мебели в комнате находился стол, два стула и диван, на который я и плюхнулась. Сам же Жорж грациозно присел, напротив на стул.
- Ну, дорогая, рассказывай!
- Чего рассказывать?
- Да что хочешь! Но меня больше всего волнует вопрос, почему ты не рисуешь?
Вопрос парня ввел меня в состояние "рыба на песке" - рот открыт, глаза навыкат. М-да, картинка века!
- Ммм...
- Кисточка, я же не слепой, вижу. На прогулках твои глаза горят, впитывая окружающий мир, руки сами тянутся открыть альбом, но стоит тебе взять карандаш, блеск пропадает. Даже тут, когда ты сидела, я наблюдал, ты только за десять минут дважды опускала взор на бумагу и подносила карандаш, но не сделала ни одного штриха! Я хочу помочь тебе!
- Зачем? - не отрицая его слов, спросила я.
- Не знаю. Ты мне с самого начала понравилась. Элис про тебя много говорила, какая ты талантливая, какая живая и многое другое. Я вижу как тебе плохо без рисования и хочу помочь.
- А оно тебе надо, слушать проблемы других и разбираться с ними? - Жоржик кивнул. - Что в психолога решил поиграть? - еще один кивок. - Я тебе платить не буду!
- Ну, мы это еще посмотрим! - парень улыбнулся и вызвал ответную улыбку на моем лице. - А теперь говори, почему не рисуешь?
- Не могу. Просто не получается. Накатывает какой-то страх, руки трясутся, а перед глазами... - я осеклась.
- А перед глазами? - спросил он и сам же ответил: - Его лицо?
Ничего не оставалось, как кивнуть. Да и сколько уже можно носить все в себе? Я ведь там, дома никому и не говорила ничего. Девчонки думаю, что просто поссорились, хотя так-то оно так, но вот вся боль внутри меня. И от этого очень плохо.
Сама не заметила, как выложила все. Без утайки. Поведала о чувствах и о страхах. Джордж слушал, не перебивая, а я просто выговаривалась. Говорила и замечала, как дышать становиться легче, словно весь груз перекладываю на чужие плечи.
- После этого рисование для меня стало проблемой, - закончила я.
- Ты сама себя запираешь в какие-то непонятные рамки. Тебе надо рисовать, для тебя это как воздух! Бери в руки альбом и рисуй!
- Не могу!
- Ничего не знаю! Рисуй! - неожиданно строгим голосом приказал Джордж.
Альбом расположился у меня на коленях, карандаш в руке, а внутри непонятный страх. Я несколько раз поднимала руку готовясь сделать штрих, но каждый раз отводила ее от бумаги. Наверное, так бы и продолжалось, если бы Жорж не потерял терпения и не рявкнул:
- Рисуй!!!
Грифель коснулся белой поверхности, чудом не протыкая ее. Рука дрожала, линии получались кривые и рванные. Еще одна попытка, результат тот же.
- Не могу! - карандаш полетел в сторону.
- Можешь! - парень поднял карандаш и отдал мне. - Русь, - первый раз за все время знакомства он назвал меня по имени, а то все Кисточка, да Кисточка. - У тебя получится. Закрой глаза...
- Ты же знаешь, не могу!
- Пойми главное - неважно, что ты нарисуешь, главное чтобы это шло от сердца, иначе свой страх ты не переборешь!
- Попробую.
- Давай, закрой глазки. Вот, умница. Успокойся. Ну чего ты дрожишь. Все хорошо. Давай успокаивайся. Твой страх надо побороть. Представь то место где тебе хорошо. Глубоко вздохни и выдохни. Молодец....
Джордж продолжал что-то говорить, но я почти не слышала слов. Напряженные мышцы начали расслабляться, давая возможность рисовать. Для меня всегда рисование было сродни инстинкту, и вот сейчас мой инстинкт, наконец, вырвался наружу. Перед глазами стояло все тоже лицо, но в этот раз оно не было хмурым. Глаза лучились нежностью, а улыбка соблазняла. Сейчас он казался таким родным и близким. Мне захотелось со страшной силой увидеть его, оказаться в кольце его рук и почувствовать сладкий вкус поцелуя....
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем над ухом снова раздался громкий голос Жоржика:
- Ну вот, а говорила, не можешь!
- Спасибо! - поблагодарила я, смотря на рисунок.
На белой бумаге слегка улыбалось знакомое и любимое лицо. Мой страх, который не понятно, откуда взялся, так же незаметно исчез. На душе стало спокойнее. Мне снова хотелось и, самое главное, я снова могла рисовать!
Домой мы добрались, когда сумерки укутали город. Хотя если бы я знала, что нас там ждет. Едва зайдя в дом, я уже хотела бежать обратно. К тому же у Жоржика такой диван удобный! Ну не отставит же он бедную меня на улице?
- А вот и наши гулены пришли! - раздался бодрый голос Ангелины Валерьевны. - Девочки, смотрите, кто приехал!
Вслед за мамой Алиски показались три улыбающиеся морды. Ну ладно, две морды и одно лицо. Макс пока у меня на хорошем счету.
- И чего это вы тут забыли? - пробормотала я и сама себе ответила: - Ясно. Кого!
У меня случился небольшой шок, когда Макс в два шага преодолел расстояние и, обняв Наташку, поцеловал. Подруга залилась таким румянцем, что стало понятно - все ее предыдущие ЕГЛС были ерундой. А вот сейчас, действительно - единственный и глубоко любимый суженный!
Вот ей богу, думала, что меня удивить сложно, однако Алиска сделала это играючи. Она, ничуть не стесняясь матери, подошла к Киру и, обняв его за шею, притянула к себе и последовала примеру двоюродного брата. Ангелина Валерьевна и не собиралась смущаться, она ласково улыбнулась, глядя на парочки. Наверное, гены!
Он и Она
Ночь уже давно опустилась на город, а она стояла у открытого окна на кухне и смотрела на звездное небо. В голове не было ни единой мысли. Ей просто надоело думать! Думать о нем. О них. Это больно жить мечтой, которая отказывается сбываться. Больно находиться рядом и не иметь возможности дотронуться...
Она не заметила или не захотела заметить, как на кухню зашел он. Один вопрос, который прорвал лавину чувств, мыслей, слез и слов. Один вопрос заданный глухим голосом.
- Зачем?
- Ты о чем?
- Не притворяйся. Просто ответить, зачем? - ей даже показалось, что его голос дрогнул, но это было не так. Слишком спокойный, слишком контролируемый....
- Мне надоело. Надоело ждать! Надеяться и верить, в то, чего не будет. Я устала.
- Это же не решение. Нельзя так. Ты ведь не только свою жизнь изменяешь...