Песня давно закончилась, и в комнате воцарилась жуткая тишина, словно кто-то выключил стерео, но мы продолжали танцевать, прижимаясь друг к другу.
Я переигрывала, смеялась и вела себя отвратительно. Парню было все равно. Он сказал мне, какая я сексуальная и как сильно он меня хочет. Его большие руки касались меня повсюду. Он обхватил мою грудь. Схватил меня за талию. Сжал задницу. Временами это было больно, но я не собиралась просить его остановиться. Моя потребность показать Алексу, что ребенок, которого он игнорировал, превратился в женщину, затмила мое беспокойство и дискомфорт.
Я украдкой взглянула на него. Девушка с его колен исчезла. Он сидел прямо, так крепко сжав подлокотники, что побелели костяшки пальцев, но именно его взгляд заставил мое сердце пропустить несколько тысяч ударов. Лен запаниковал, и ему пришлось схватить Сойера, чтобы сказать что-то на ухо, но я достаточно хорошо знала Алекса, чтобы понять, что он не слушает.
Я добилась своей цели.
Это меня подбодрило.
Поднявшись на цыпочки, я с трудом дотянулась лицом к шее парня.
— Поцелуй меня.
В ту же секунду, как я произнесла эти слова, я пожалела об этом, но было уже слишком поздно. Мой партнер по танцу крепко схватил меня за лицо и прижался ко мне.
Закрыв глаза, я представила, что это Алекс. Я была достаточно навеселе и могла не заметить существенных различий. Мои ногти впились в его бицепсы, когда его губы коснулись моих, но также быстро, как и появились, они исчезли.
В следующее мгновение кто-то вырвал меня из объятий парня.
— Разберитесь с ним. — Голос, заставлявший мое сердце трепетать, обычно ровный, теперь был более глубоким, гортанным и сочился яростью.
Я распахнула глаза, пытаясь разглядеть расплывчатые очертания: Алекс тащил меня к выходу, а семья окружила моего партнера по танцам, изо всех сил удерживая его. Он тоже был большим парнем. Меня удивило, что им это удалось.
Сойер был в центре и быстро говорил. Я не могла разобрать его речь, но что бы это ни было, это помогло взять ситуацию под контроль. Выражение лица парня постепенно сменилось из гневного и шокированного на понимающее.
Тогда я видела его в последний раз.
Дезориентированная и хмельная после выпитых шотов, я не могла видеть ясно. От стремительного движения Алекса все кружилось перед глазами. Это сбивало с толку и вызывало тошноту.
— Может хватит… — Я отдернула руку, но тут же споткнулась о собственные ноги, когда он бросился вниз по лестнице к парковке. — Ты делаешь мне больно.
— Блядь! — Его рычание отразилось от стен, но хватка ослабла.
Остановился ли он, чтобы поговорить со мной? Нет. Алекс продолжил тащить меня через маленький дворик к своей машине.
— Не знаю, почему ты злишься на меня, — проговорила я, не ожидая его ответа. — Мы не вместе. Мы даже не друзья.
Алекс резко остановился и развернул меня лицом к себе. Схватил меня за обе руки, притянул к себе и понюхал дыхание.
— Сколько ты уже выпила?
Я усмехнулась и закатила глаза.
— Отвали.
— Думаешь, это дерьмо — игра? А? Ты же ребенок. Этот трюк, что ты проделала наверху, был… — Он крепко зажмурился и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. — Это больше не повторится.
Алекс снова потащил меня за собой… и в прямом, и в переносном смысле. Я уже начала задаваться вопросом, будет ли жизнь с ним одной из форм безбрачия. Если он не хочет меня, значит ли это, что и никто другой меня не получит? Конечно, я использовала незнакомого мне парня наверху, чтобы заставить Алекса ревновать, но что, если я серьезна насчет него?
— А что будет, если я встречу кого-нибудь еще? От них ты тоже собираешься меня оттаскивать?
Алекс рассмеялся, но это была насмешка.
— Мне все равно, с кем ты встречаешься.
Мы были в нескольких метрах от машины, и ему пришлось порыться в карманах, чтобы найти ключи. Именно в эту секунду, когда его внимание было сосредоточено на чем-то другом, я смогла вырваться из его хватки. Я попятилась от него, нуждаясь в некотором расстоянии, чтобы подумать. Даже когда он был контролирующим придурком, я не могла забыть, как хорошо он пахнет.
— Что ты делаешь? — спросил он, протягивая мне руку. — Просто, давай, садись в машину, и мы поговорим об этом.
— Поговорим о чем? Как ты не хочешь меня трахнуть…
— Хватит ругаться, — проговорил Алекс сквозь плотно сжатые губы и прищурился.
Я бы сделала все, что он хотел, и чувствовала, что снова попадаю в эту ловушку, но именно поэтому я оказалась в сложившейся ситуации. Жидкая храбрость все еще текла по венам и подначивала меня подтолкнуть его.
Придвинувшись ближе, чтобы сократить расстояние, я тихо проговорила.
— Кому позволено меня трахать? Если не тебе?
Алекс открыл глаза и посмотрел на меня сверху вниз. Он играл грязно и ответил красивой, сногсшибательной улыбкой. Он поманил меня, нежно взяв за руку.
— Садись.
Предав все, за что боролась, я почувствовала головокружение и растворилась в нем… снова!
— Ладно.
Когда мы оказались в машине, этот придурок не вставил ключи в замок зажигания и даже не взглянул на меня. Было тяжело и неловко.
— Какого хрена ты творишь? — Его голос был ниже шепота.
Я открыла рот, чтобы ответить ему, но мое внимание было отвлечено его обнаженным согнутым бицепсом. Его руки лежали на голове, пальцы запутались в волосах. Я сощурилась и наклонила голову набок, пытаясь угадать смысл татуировок. На внутренней стороне правой руки я разглядела имя, выведенное черным курсивом.
Таня.
В груди защемило, и я перестала дышать, но даже умирая изнутри, я не могла оторвать глаз… как бы я ни старалась, это имя было все, что я могла видеть…
Таня.
Почему я раньше не замечала эту тату? Отрицание? Возможно. Должно быть, это та самая девушка, что сидела у него на коленях. Почему он не упоминал о ней раньше? Было ли лучше для меня узнать о них сегодня? Он вообще хотел, чтобы я узнала? Она должна была что-то для него значить. Парни не делают себе тату с именем девушки, если они не заботятся о ней или… не любят ее.
Потерявшись в своих несчастных мыслях, я почти пропустила момент, когда Алекс заговорил.
— Что ты пыталась там доказать?
— Ничего, — ответила я, пожав плечами и едва взглянув на него. — Я танцевала.
Он усмехнулся.
— Ты делала больше, чем просто танцевала, Мелкая.
Тот факт, что он обращался со мной, как будто я ему изменяла, выводил из себя.
— Какое это имеет значение? Если бы я трахалась с парнем посреди комнаты…
— Прекрати произносить это чертово слово! — огрызнулся Алекс.
— Трахалась. Трахалась. Трахалась. Трахалась, — выплюнула я.
Он закрыл мне рот рукой и прижался своим лбом к моему.
— Мэдисон, я умоляю тебя остановись.
После моего кивка, он отпустил меня и откинулся на спинку своего сиденья. Снова стало тихо и неловко. Ничего не получится, если мы будем продолжать давить друг на друга. Я стремилась быть зрелой и уравновешенной.
— Ты не имел права так меня оттаскивать.
— Я защищал тебя, — сказал он, но отказывался смотреть на меня. Он держал голову прямо и жевал чертово кольцо в губе.
— И от чего же? От веселья? — Я ждала его ответа, но он молчал. — Да пофиг. Ты не мой парень. — В мыслях снова мелькнула его Таня. Как она смеялась над его шутками, и как он нежно гладил ее кожу. Это убивало меня, но я не имела на него никаких прав. Мы ничего не значили друг для друга, но я не могла сдержать свою обиду. — Ты ясно дал мне это понять, когда посадил девушку к себе на колени.
— Что?
— Ты не… — слова застряли в горле. Теперь он смотрел сквозь меня, и мне негде было спрятаться. Моя ложь и уверенный вид рухнули, и все эмоции, которые я чувствовала, поднялись на поверхность. — Мне жаль. Просто… когда я увидела ее… с тобой, я просто… Это больно, и я сорвалась. Понятно?
Он застонал и снова закинул руки на голову.
— Так вот из-за чего все это дерьмо?
— Я поняла. Ты с кем-то встречаешься. Я просто надеялась…
— Мелкая. — Алекс протянул руку и нежно сжал мое колено. — Джейси для меня ничего не значит. Это просто бизнес. Девушка, с которой я играю, чтобы держать под кайфом… — Прервавшись, он заставил себя улыбнуться. — Это не имеет значения. Дело в том, что она не… — Он вздохнул, опуская обе руки на руль. — Мы не вместе.
Джейси не была Таней. Джейси не была его девушкой. Я была единственной девушкой в его жизни. Мое опьянение все еще был в разгаре, и мое заблуждение прочно закрепилось, придавая мне смелости быть с ним откровенной. Я перестала ходить вокруг да около. В одну минуту он был со мной горячий, а в следующую — холодный. Есть только один способ узнать наверняка, может ли между нами быть что-то большее.
Поерзав на сиденье, я наклонилась к нему через центральную консоль. Он не отстранился. Я уставилась на его губы, облизывая свои в предвкушении.