Я подавила улыбку и покачала головой.
— Я закрыла глаза, как трус. Даже не смогла…
— Вся эта херня не имеет значения, Мэди. Нужно обладать неимоверной смелостью, чтобы спустить курок. Поверь мне. Ты отлично оправилась, Мелкая.
— Я… — заговорила я, но он тут же закрыл мне рот рукой.
— Да-да, я в курсе, ты отлично справилась, — он закатил глаза и рассмеялся. — Чертова всезнайка.
Я взяла его за руку и прижала к груди.
— Ты, правда, считаешь меня смелой?
— Ты чертовски сильно права, именно так и считаю. Это дерьмо, которое ты только что сделала, — сказал Алекс и махнул в сторону месива на траве, — было очень смелым. Немногие способны на такое.
Я пожала плечами.
— Да, наверное.
— Ты правда не имеешь понятия, а? — раздраженно фыркнул он и отвернулся.
— Понятия о чем? — уточнила я, ухватившись за его плечи и приподнявшись на цыпочки.
Он снова развернулся ко мне с этим безумным огнем в глазах.
— Блядь, ты правда не видишь этого?
— Ты о чем? Чего не вижу?
— Ты не видишь, как… да к черту! — закончил он и обрушил свои губы на мои. Внезапная настойчивость его поцелуя застала меня врасплох. Это было торопливо, страстно и совершенно неожиданно. Он прервал поцелуй, наклонился и подхватил меня на руки. Я обернула ноги вокруг его талии. Ладони Алекса легли мне на задницу, и он улыбнулся, запрокинув голову для поцелуя. Я была более чем готова придаться этому греху.
Я сжала его волосы в кулаке, оттягивая их, наклонилась и прижалась к его ждущим губам. Сначала поцелуй был мягким, нежным, но Боже, Алекс был слаще всего на свете. Я почувствовала нужду, отчаяние и приподнялась в его объятиях, чтобы углубить наш поцелуй.
Застигнутый врасплох моим энтузиазмом, Алекс отошел на несколько шагов назад. У меня закружилась голова, и я сделала глубокий вдох, а он оторвался от меня, переключившись на скулы и шею, покусывая сверхчувствительную кожу. Прилившая кровь оставила синяки, когда он отметил свою территорию на моем горле.
— Моя.
— Навсегда, — ответила я, закрыв глаза и склонив голову набок, наслаждаясь ощущением его языка на разгоряченной коже.
Приподняв меня под зад, он уткнулся лицом мне в шею. Стал покачиваться вперед и назад. Мы стояли так некоторое время в тишине, пока легкий ветерок развевал мои волосы, опутывая нас ими, как коконом.
— Ты не видишь, как я чертовски горжусь тобой? — прошептал он.
Его слова сильно на меня подействовали, предательские слезы выступили на глазах. Было глупо быть настолько эмоциональной из-за такого простого заявления, но я впервые сделала что-то правильно в глазах Алекса. Я стала для него не просто лишними хлопотами, влюбленной школьницей, следовавшей за ним повсюду, а настоящим союзником и подельником.
— Я люблю тебя, — тихо призналась я, обнимая его сильнее, глупые слезы потекли по лицу, капая на голые плечи Алекса.
Он отстранился, поднимая на меня встревоженный взгляд.
— Мэди, что-то не так? Ты в порядке?
— Да, определенно в порядке. Отлично даже, — ответила я, проглатывая эмоции и стараясь избегать его взгляда.
— Чушь, — возразил он, опуская меня на землю. Убрал несколько прядей волос, прилипших к щеке. — Тогда какого хрена плачешь? Это из-за меня? Я что-то сделал?
Я всхлипнула, качая головой и отмахиваясь от него.
— Нет, малыш, ты ничего не сделал. Я просто сглупила, ладно? Клянусь, это ничего такого.
— Ты же не расстроена из-за этого? — Алекс дернул головой в сторону зверства за моей спиной.
— Нет, о боже, нет, не из-за этого.
— Блядь! — перебил он, отшатнувшись и пробежавшись рукой по волосам. — Я слишком рано тебя к этому толкнул, так ведь?
— Нет! — вскрикнула я, схватив его за майку и сократив расстояние между нами. — Конечно, нет, не надо. Нет, я была готова.
— Тогда в чем дело? Скажи, что не так.
— Ничего, просто… — я замолчала, не желая признаваться, как мне требовалось его одобрение и уважение, — эмоции взяли верх, наверное.
— Думаю, это имеет смысл. — Он кивнул, растирая мои покрытые мурашками руки. — Да ну, кажется, ты справляешься намного лучше меня.
— Правда? Ты тоже плакал? — поддразнила я.
— Нет, не совсем, но, кхм, меня вырвало.
Мои глаза округлились.
— Вырвало?
Меня даже не тошнило. Никаких потрясений или мук совести. Я была в порядке, немного проголодалась, но, в общем, в норме.
Это удивило меня и испугало.
Он усмехнулся.
— Да, один взгляд на снесенную чуваку голову, куски мозга на асфальте — и все.
— А я-то думала, ты крутой уголовник, — сказала я, игриво пихнув его в плечо.
Он прищурился.
— Да тебе-то откуда знать? Ты даже не смотрела.
В голове зажглась лампочка.
— Знаешь что, а ты прав, — согласилась я, разворачиваясь в сторону преступления. — Пора сорвать этот пластырь.
— Эм, детка, — заговорил Алекс и схватил меня за руку, потянув назад. — На твоем месте я бы не стал.
— Думаю, я выдержу немного крови, Алекс.
— Немного крови, а? — усмехнулся он. — Да ты понятия не имеешь.
Я стряхнула его хватку.
— Увидим.
— Да черт возьми, Мэди! — рыкнул он, следуя за мной по пятам к безжизненному телу Мигеля. — Тебе не надо ничего мне доказывать.
— Я не доказываю! — бросила я через плечо, все еще настроенная решительно.
И это правда, я ничего не пыталась доказать Алексу. Отсутствие эмоций из-за убийства Мигеля волновало меня. Мне хотелось доказать себе, что я была нормальной, а не бессердечной скотиной. Может, сумасшедшей, иногда импульсивной, но все же нормальной.
Возможно, это было не самое умное мое решение. Высокая колышущаяся трава скрывала весь ужас повреждений Мигеля. Я не увидела результата выстрела, пока не встала прямо над ним. Я тут же застыла, обводя взглядом весь убийственный хаос. Совсем непривлекательное зрелище, да и человека было не различить. От плеч и выше месиво напоминало фарш. Мозги и свернувшаяся кровь забрызгали тело. Золотая пшеница окрасилась в красный, навсегда запятнанная насилием. Теперь он просто был телом без головы, но не это добило меня, а торчащий из дыры в шее позвоночник. В глазах у меня потемнело, а желудок скрутило.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — пробормотала я, закрыв рот и побежав в сторону деревьев.
Я едва успела добраться до них, прежде чем рассталась с содержимым желудка. Там ничего особо не было, завтрак уже переварился. Выходили лишь сухие позывы. Так мне и надо.
— Почему ты никогда меня не слушаешь? — Алекс стоял рядом, я поморщилась, не горя желанием, чтобы он видел меня такой. И почти оттолкнула, но оказалось, моя нужда в нем была сильнее застенчивости.
— Прости, — пробормотала я.
— Боже, Мелкая, — произнес он, поглаживая меня по спине, — и что мне с тобой делать?
Солнце село, небо приобрело фиолетовый оттенок. Алекс щелкнул зажигалкой Zippo и наклонился, поджигая улики. Огромная куча кустарника и травы, покрывавшая тело с головы до ног, полыхнула, разрастаясь из оранжевых языков пламени в ярко-голубой ад. От него шло сильное непреодолимое тепло, обжигающее лицо, и мне пришлось отвернуться.
Алекс присел на корточки рядом с огнем и сунул сигарету в рот. Склонил голову, поджигая ее. Сидел, вдыхая и выдыхая дым, выпуская его колечками, устремлявшимися ввысь и смешивавшимися с черным облаком, которое начало подниматься и могло стать заметным.
Я нервничала.
— Хм, Алекс? Малыш? — позвала я, поглаживая его по спине и привлекая к себе внимание. Он потерялся в собственном мире. — Как бы мне ни нравилось сидеть у костра, думаю, нам надо идти.
Будь я проклята, если нас поймают.
— Ага, — ответил он вставая. Повернулся ко мне, забрал запачканную кровью футболку из моих рук, скомкал и кинул ее в огонь.
Со свистом яркое пламя охватило ее, мерцая и подсвечивая его лицо. Он вытащил сигарету изо рта и протянул мне.
— Затянись.
Как раб его желаний, я наклонилась к нему и захватила губами фильтр. Дым до боли обжег легкие, но я не закашляла. Он наблюдал за мной взглядом угрожающим и похотливым, наслаждаясь моим падением в мир пороков.
— Черт, а это сексуально, — заметил он, позволяя мне затянуться еще пару раз, после чего выхватил бычок из моего рта и отбросил в костер. — Но тебе не стоит курить, Мелкая. Это плохо для здоровья.
— Но это же ты… — все, что мне удалось сказать, пока его губы не обрушились на мои затыкая.
Было бесполезно спорить, когда он так целовал меня. У меня подкосились ноги от его силы, а разум заволокло дымкой. Легко можно было забыть о полыхающем за нами пламени, разносящихся эхом сиренах, направляющихся в нашу сторону, и страхе оказаться пойманными, если не покинем место преступления вовремя.
Ничто в такие моменты, кроме ощущения его губ на моих, не имело значения, и я проклинала его за оказываемый на меня эффект.
— У меня есть для тебя кое-что еще, — сказал Алекс и полез в задний карман. — Протяни руку.
Я раскрыла ладонь, он опустил на нее золотую цепочку с окровавленным кулоном. Это был религиозный символ с изображением головы женщины, склоненной в молитве.