- А-а-а, - уразумела баба Катя, повинуясь магическому для ее поколения слову 'положено', - сейчас, касатики.
Послышалось шарканье тапочек сначала туда, потом обратно, щелкнул замок, высунулась сухонькая старушка, искоса глянула на маскарадные одежды ребятишек, и, бормоча 'охохонюшки, ну и в страхолюдин вы, деточки, обрядились, спаси, господи', сунула им несколько мармеладин в шоколаде.
- Спасибо, баба Кать! - переглянулись довольные первой (важен почин!) скромной добычей дети. - Ну мы дальше пошли, а как мама в субботу будет булки с орешками печь, мы вам тоже принесем!
- Благослови вас господь, деточки, - расчувствовалась добрая старушка, прикрывая дверь.
В соседней квартире у дяди Кости на звонок никто не отозвался, зато в другой тетя Нина исправно 'испугалась' пары маленьких монстриков и угостила еще теплым домашним печеньем. Довольные улыбки близнецов несколько поблекли при взгляде на последнюю на площадке железную дверь в квартиру зловредной бабки Гали. Стоило ей появиться на скамейке во дворе, как молодые мамаши срочно оттаскивали подальше своих чад, да и другой народ старался обходить соседушку подальше. Похвалит ребенка - завтра же тот ветрянку, корь, свинку или простуду схватит, обновку одобрит - и дня не пройдет, порвется или испачкается вещица. Вдобавок к дурному глазу бабка Галя еще и склочницей да скандалисткой была преизрядной.
- Может, не будем звонить? - моргнул трусоватый Ромка.
- Будем! - безапелляционно (в морг, значит в морг) велела Динка и снова первой нажала на кнопку. - Если не даст конфет, мы пошутим! Если все будут давать, над кем же тогда шутить?
- А... ага, - вынужденно согласился брат и вздрогнул от неожиданности, когда из-за двери визгливо, точно электропила у соседей по даче, и заранее недовольно спросили:
- Чего надо?
- Шутка или угощение? - слаженным хором откликнулись дети, уже привычно входя в роль.
- А ну ступайте прочь, пока я милицию не вызвала, негодники! А то открою и сама вам веником по попам отхожу! Ишь чего вздумали по чужим квартирам еду клянчить! Совсем стыд потеряли..... - раздалось в ответ.
Баба Галя все еще разорялась, ее пронзительный визг легко преодолевал скромную преграду двери, а ребятишки уже шмыгнули к лифту и затаились, дожидаясь пока минует гроза. Бабка визжала еще минут пять, но дверь так и не открыла, потом все затихло.
- Как будем над ней шутить? - с опасливым восторгом спросил Ромка изобретательную сестру, насобиравшую с собой всякой всячины для проказ.
- Рассыплем пшено под дверью! - улыбаясь от уха до уха, что при накладных клыках вышло жуть до чего обаятельно, решила Динка и многозначительно встряхнула пухлый мешочек с крупой.
- Это как Ритка нам сегодня читала, - захихикал в кулак довольный брат.
Парочка шалунов прокралась к дверям вредной бабки и щедро опорожнила мешочек прямо на коврик. Оставив россыпь крохотных желтых крупинок, двое мелких пакостников, давясь до хохота (Так ей и надо, вреднючей ведьме!), прыснуло по лестнице на следующий этаж.
Там ребятне снова повезло. Никто не ругался, соседи 'пугались', смеялись, хвалили костюмы и делились сластями. Корзинка с зефиром, халвой, вафлями, конфетами и банкой вишневого компота ощутимо потяжелела. У последней, оставленной на потом квартиры парочка снова испытала муки сомнений: звонить или не звонить к дяде Вите-алкашу. Стойкий запах нечистот, не смотря на все усилия соседей, включающие регулярное по графику мытье полов с хлоркой, витал на площадке. А уж если кому доводилось повстречать самого нелюдимого дядю Витю, общавшегося только со своими бутылками, и нюхнуть его неповторимый аромат, то обоняние отшибало на день, как минимум и еще столько же слезились глаза. Ромке вот все время казалось, что от соседа попахивает так, как пахло у классе, когда за батареей после выходных нашли дохлую мышь.
- Он ведь не даст. Пошутим, - подбодрила брата Динка, поднося палец к звонку.
- А если даст? - почти испугался пацан, не представляя, что именно может дать дядя Витя и как это можно будет есть.
- Выкинем! - оптимистично пообещала неунывающая сестра и позвонила.
Долго, так долго, что пацаненок обрадовался и решил, что хозяина нет дома, ничего не было слышно. Потом послышалось тяжелое медленное шарканье ног и хриплый вопрос через дверь, где не было даже глазка:
- Че?
- Шутка или угощение? - брякнули ребята.
В ответ не меньше минуты длилось молчание, наверное, дядя Витя тщетно пытался сообразить, о чем идет речь, а потом бухнул:
- Убирайтесь!
Буква закона была соблюдена, угощение не дадено, а значит, следовало вершить правосудие, то есть шутить! Серая тряпка - символ коврика у двери - показался Ромке самым подходящей ареной возмездия. Он прошептал Динке на ухо свою идею, та с готовностью закивала и полезла в 'мешочек с каверзами'. Очень споро, в четыре руки, то и дело перехватывая друг у друга баночку, близняшки сотворили фигурную белую надпись в аккуратной рамочке на потасканной тряпке 'ЖМОТ' и убежали прочь.
На четвертом этаже посреди площадки сидел здоровенный черный кот. Зеленые зенки его посверкивали при свете люминесцентной лампы под потолком. Пушистый хвост, толщиной с руку Ромки, не меньше, нервно дергал кончиком туда-сюда, как метроном.
- Ух ты! Какой красавец! - восхищенно выдохнула кошатница Динка. - Жаль, что мы сосиски все на ужин съели, а то я бы ему принесла. Голодный, наверное, бедненький. Интересно, чей он?
- Ха, ему твоя сосиска на один зубок, глянь, здоровенный какой, - протянул Ромка, переминаясь с ноги на ногу. - А чей? Вон ни ремешка, ни шлейки нет, раньше мы его не видели. Наверняка чужой или вовсе дворовый забрел. У тети Зины, сама знаешь, кошка Ксюшка рыжая, да и она сбежала вчера. Может, этот котяра на запах пришел?
- А давай его в подвал отнесем, там мышей много, пусть ловит! Дверь-то не запирали, там дворник дядя Степан доски вчера для загородки у клумбы укладывал, - вкрадчиво предложила девочка и умоляюще поглядела на брата. - Здесь-то его никто не покормит. Тетя Зина уехала, дядя Ваня с нашим папкой в командировке, а баба Варя, как дед Семен помер, все больше у дочки ночует, ее ж тут кошмары мучат...