Ты извини, Тань, дом новый, месяц как закончен. Мебели почти нет, только кухонная. В спальне матрас на полу лежит. Зато все удобства есть, можешь даже ванну принять. Мне это место очень нравится. Тихо тут. Поселок на тридцать домов, но живут много если в десяти. А у меня самый лучший участок. Отдельный такой. Все на той стороне склона, а я на этой. Мне показалось, сейчас тебе не слишком приятно будет среди людей толкаться, вот и привез сюда. Об этом доме никто не знает. Почти.
Витя, – тихонько проговорила Таня, положив ладошку ему на грудь, – Спасибо тебе. Это именно то, что мне было просто необходимо. Тут так хорошо... Воздух просто сумасшедший. И, знаешь, меня отпустило... Не до конца, но все-таки...
Меня тоже. Ладно, что лясы точить, пошли в дом. Сейчас свет включу, полюбуешься на мои хоромы.
С открытой веранды они попали на ее вторую часть, застекленную, оттуда прошли в то, что можно было назвать прихожей, которая соединялась с двумя большими помещениями и третьим, поменьше. Два больших были кухня и гостиная, третье давало начало лестнице на второй этаж, около которой располагались две двери. Ванная и туалет, про себя определила Таня, и не ошиблась. Виктор последовательно открыл перед ней каждую дверь и продемонстрировал свое хозяйство с законной гордостью.
Я хоть и не архитектор, все сам тут спланировал. Нет, вру. Внешнее решение в журнале подсмотрел, только чуть-чуть подкорректировал. А вот все внутреннее устройство сам придумал. Исходил из того, что удобно должно быть. Под лестницей у меня котельная. Ход туда из ванной. Занимает минимум пространства. Санузел есть и на втором этаже. Отопление должно быть газовое, но газа пока нет, только для плиты в баллонах. Зато у меня печь русская: можно готовить, хлебы печь, да все, что захочешь. Тепла от нее на весь дом хватает.
Таня только тихонько попискивала от восторга. Осмотрев огромную хорошо оборудованную кухню, где кроме печи, занимавшей почти четверть пространства, нашлась и газовая плита, они переместились в гостиную, из которой можно было пройти еще в одно помещение, которой Виктор назвал своим кабинетом. В кабинете стоял сколоченный из горбыля столик и две табуретки. В гостиной в задней стенке печи был устроен камин, напротив него красовался огромный диван. Вернувшись в кухню, Витя показал Тане почти не заметную за печью дверь, через которую можно было попасть в кладовку или выйти на улицу с боковой стороны дома. Спальня нашлась на втором этаже. Действительно, там на полу лежал огромный матрас, а в углу стояла гигантская сумка, меблировка на этом заканчивалась.
Между прочим, я использовал природный уклон участка. Здесь спальня на втором этаже, если хочешь, можешь выйти на балкон и посмотреть. А если пройти вглубь, то там есть дверь на заднюю веранду, она расположена практически на уровне земли. Прямо под домом скважина. Я ее так утеплил — никакой мороз не страшен. Здесь никогда без воды не останешься.
Даже если электричество отключат?
А генератор на что? – удивился Витя, – Тань, ты за кого меня принимаешь? Я инженер или кто?
Ты инженер, Витя. Ты супер инженер и просто потрясающий мужик. Я даже представить себе не могла, какой ты. Мне было впору повеситься, а ты взял и притащил меня сюда. В рай просто. Можешь мне не верить, но почему-то сейчас мне плевать, что там Туманский против меня провернул. Есть это место, этот дом и ты...
Мужчина снова прижал ее к себе и погладил по растрепавшимся волосам. Чмокнул в макушку, куснул за ухо и вдруг сказал:
Ладно, Офигеева, хватит лирику разводить, давай ужинать. Я не знаю как ты там насчет готовки, так что купил салатиков всяких, жареную курочку и картошечку по деревенски. Еще продуктов разных захватил, но это так, на всякий случай.
Витя, ты гений! Я, конечно, могла бы что-нибудь приготовить, но жалко время терять. Ты голодный, я же вижу! Сейчас картошку погреем в микроволновке, а все остальное и так сойдет.
Так, Офигеева, я не понял. Ты этим между делом заявляешь, что умеешь готовить?
И даже очень неплохо.
Супер! Мне так повезло, это что-то нереальное. Моя любимая женщина еще и готовить умеет! Но сейчас, ты права, не до этого. Так, я из машины еду и вещи притащу, а ты тут посуду поищи, она должна быть.
Посуда оказалась там где и должна была найтись: на полках в кухне. Там же стояли банки с чаем, кофе, солью и сахаром. Столовые приборы лежали в ящике, сваленные кучей, в другом ящике нашлись полотенца, салфетки и мешки для мусора. Когда Таня повернула кран, пошла вода, правда, холодная. Она быстренько ополоснула тарелки и чашки, вытерла их и налила воды в чайник. Ложки, вилки и ножи были довольно грязными, так что их пришлось помыть как следует. Под раковиной нашлись губки и средство для мытья посуды.
Когда Виктор наконец затащил все привезенное в дом, Таня уже ждала его с накрытым столом. Тарелки, правда, оставались пустыми, но недолго. Пока он мыл руки, салатики оказались разложенными по мисочкам, а курица красовалась на блюде посреди стола.
Виктор пошарил в коробке и достал бутылку красного вина.
Насколько я помню, ты сухое предпочитаешь? Вот отличное бордо, давай выпьем за начало новой жизни.
Правильно. Если старая все равно кончилась, надо выпить за новую. Наливай, я пока картошку погрею. Кстати, можно воду сделать теплой?
Обижаешь. Конечно можно. Вон ту красную кнопочку нажимай и кран с горячей поворачивай. Будет тебе теплая вода.
Через пару минут оба уже сидели за столом и наворачивали за милую душу. Утром стресс убил аппетит полностью, но сейчас голод дал о себе знать, и продукты исчезали с невиданной быстротой. Салаты, нарезка, свежие овощи и курица с картошкой таяли на глазах. С такой же скоростью убывало и вино в бутылке. Когда показалось дно, Виктор потянулся было за второй бутылкой, но Таня его остановила. Время шло уже к десяти, пора было выходить на связь с Толей. Пришлось идти в так называемый кабинет, потому что выход в интернет именно там быс самым устойчивым. Настроив все, что надо, Таня моментально связалась с сыном, который упрекнул ее:
Мать, я уже полчаса сижу жду как дурак. Ты вообще где?
Толя, не поверишь, я за городом.
Почему не поверю, вижу, что не дома. А как ты там очутилась? Сегодня же рабочий день.
Толя, нет у меня больше рабочих дней, все выходные. Продал наш Генрихович фирму, я теперь без работы, – Татьяна постаралась произнести это как можно беззаботнее.
Толя принял новость на удивление легко.
Мать, ты даешь. Ни на минутку нельзя без присмотра оставлять, сразу что-нибудь случается. А твой Виктор Николаевич где?
Здесь. Это его дом. Он решил, что мне будет полезно в сельской местности отдохнуть и прийти в себя.
Это он правильно решил. Ты там еще долго пробудешь?
Толь, не знаю. Дня два, я так думаю.
А Виктору Николаевичу на работу не надо?
Тут Таня решила соврать. Нечего всю подноготную парню рассказывать. А то он догадается и в гневе все отцу выскажет. Хорошего в этом мало. Поэтому она сказала довольно весело:
Ему на работу надо, но он хозяин, сам решает, когда туда идти, а когда драить подчиненных по интернету. Видишь, здесь связь какая хорошая?
Мысль переключить разговор оказалась плодотворной. Толя заговорил о качестве связи, пожаловался на нестабильность соединения в своей школе, потом вспомнил о мистере Пратте...
Он так тобой восхищается. Можно подумать, влюбился. Понятное дело, это не твой фасон. Твой Виктор Николаевич всяко лучше, хотя бы потому что он о тебе заботится. Нашему мистеру Пратту самому нянька нужна. То на штанах пятно, то желток от яйца на галстуке, то рубашку забудет в брюки заправить.
Они еще посмеялись, после чего Таня волевым решением прекратила разговор: сил улыбаться больше не было. Вспомнилось сегодняшнее утро, нахлынули боль и обида, о которых она только что и думать забыла. Дав отбой, Таня сползла с табуретки на пол и горько зарыдала.
Виктор услышал через дверь, вбежал в кабинет и сел на пол рядом с нею. Утешать бесполезно, понял он. Надо просто помочь всласть поплакать. Этой полезной политике его когда-то научила мама, которая была любительница слезу пустить. Поэтому он знал точно: ничего не надо говорить, просто обнять, погладить и подождать. Слезы уйдут, а она будет благодарна за поддержку.