Увидев недееспособность раненого колдуна, его «нукеры», продолжая прикрывать подопечного, стали проталкиваться на выход, что было замечено окружающими их боевыми товарищами. В мирное время убегающий колдун вызывает настороженность, а в военное панику, так кажется это должно звучать? Мэтр Бэлинэль же, удостоверившись, что обнаружив его, ещё какой-нибудь орк не шибанёт чем-то совсем уж убойным, хорошенько вдарил огнём сам. «Подкову» огласил вой чудовищной боли, которая бывает, когда кто-то горит заживо. И орки сломались.
Ещё секунду назад я крутился как уж на сковородке, работая за себя и тех, кого у нас подожгли. А враг лез на наш участок, чуя, что слабину после потерь в строю. Теперь же степняки начали бегство. Любому живому существу, будь то человек, орк или кто-то ещё, страшно видеть, как вокруг него падают мёртвыми и ранеными боевые товарищи. Иногда этот страх гонит воинов вперёд на врага, чтобы разорвать его к демоновой матери и тем обезопасить себя. Убивай или будь убитым! Но порой страх толкает на паническое бегство. Иногда достаточно чтобы один солдат бросился наутёк, чтобы за ним последовало парочка его ближайших товарищей, а потом процесс начал нарастать лавинообразно. Сейчас я видел, как происходит второе, а орки, набившиеся в «подкову», как кильки в банку, пытаются вырваться из неё иногда даже пуская оружие вход против своих боевых товарищей. Враг, обращённый в бегство — это славно, но вместе с тем ужасно.
Пока я осознавал картину, остальные не теряли времени даром и продолжали отправлять в врага смерть в виде стрел и дротиков. Через несколько секунд из ступора вышел и мой великанский мозг, а руки вновь взялись за пращу. Орков слишком много, чтобы пренебрегать возможностью нанести им дополнительные потери. А потому в полёт со свистом отправился первый камень, а за ним ещё и ещё, пока зеленокожие не вышли за пределы дальности моего оружия, которая оказалась практически у самой кромки противоположного берега. Правда туда камни я засылал уже на удачу и из пяти последних бросков попал только пятым, да и то не насмерть, а по плечу по касательной. Орк даже с лошади не упал, просто схватился за ушибленное место, дернув узду и напугав коня ещё больше, чем есть.
Люди же проводили последний булыжник взглядом, потом установилась странная тишина, которую вдруг прорезал, как ножом, первый радостный вопль. Через секунду же орали все, включая меня.
-Выкусили!!!
-Ааааа мать вашу так!
-Выстояли! Выстояли, чтоб меня!
-Победа!
-Х#@%₽ по всему %#₽^!!!
-Аиднос стоит!!!
Может быть последнее на волне эйфории даже орал я. Правда сразу после этого мне пришлось отвлечься на две стрелы в своих конечностях. Одна застряла в бедре, вторая прошла руку на вылет чуть выше локтя, правда не глубоко, а чуть ли не под самой кожей. Обе кстати были с бронебойными наконечниками и одинаковым опереньем, что указывало на какого-то крутого степного снайпера. Надеюсь он сдох, а не отступил. Но в любом случае пришлось заняться своим здоровьем, а потом быстро топать к Гристо, чтобы помочь ему с другими ранеными. К моему удивлению и счастью Мрачный жрец не приходил, видимо был слишком занят теми, кто уже был мёртв.
А таких хватало. У нас правда в безвозвратные потери попали всего пятнадцать человек, а вот орков мы, как показал подсчёт, покрошили пять сотен с лишним. Воистину перекрёстный обстрел — это страшная штука даже до изобретения огнестрела. А ведь ещё кого-то на самом броде ухайдокали, что я камнями, что остальные стрелами… В общем первый спонтанный и неподготовленный штурм обошёлся орком дорого. А я порадовался, что занялся нашими ранеными, вместо того чтобы добивать орков в «подкове», хотя в нави всё равно чувствовал отголоски их смертей. Трудно сравнивать физические ощущения с теми, что испытываешь в мире духов, но пожалуй это напоминало раз за разом проезжающие мимо машины, чью колёса отправляют грязную воду из мелкой лужи на тебя. Капли не большие, но противные, а автомобили летят почти сплошным потоком… В общем вроде и нечего ужасного, уж по сравнению с парнем в плаще из ночной тьмы точно, но противно и неприятно.