— Конечно, я еще лет полтораста проживу.
Кот чихнул под кроватью. Варвара сказала, ухмыляясь:
— Вот и кот чихает, — значит, верно.
Но Передонов вдруг нахмурился. Кот уже стал ему страшен, и чиханье его показалось ему злою хитростью.
«Начихает тут чего не надо», — подумал он, полез под кровать и принялся гнать кота. Кот дико мяукал, прижимался к стене, и вдруг, с громким и резким мяуканьем, шмыгнул меж рук у Передонова, и выскочил из горницы.
— Чёрт голландский! — сердито обругал его Передонов.
— Чёрт и есть, — поддакивала Варвара, — совсем одичал кот, погладить не дается, ровно в него чёрт вселился.
Преполовенские послали за шаферами с раннего утра. Часам к десяти все собрались у Передонова. Пришли Грушина и Софья с мужем. Подали водку и закуску. Передонов ел мало и тоскливо думал, чем бы ему отличить себя еще больше от Володина.
«Барашком завился», — злобно думал он и вдруг сообразил, что ведь и он может причесаться по-особенному. Он встал из-за стола и сказал:
— Вы тут ешьте и пейте, мне не жалко, а я пойду к парикмахеру, причешусь по-испански.
— Как же это по-испански? — спросил Рутилов.
— А вот увидишь.
Когда Передонов ушел стричься, Варвара сказала:
— Все придумки разные придумывает. Черти ему все мерещатся. Поменьше бы сивухи трескал, опитоха проклятый!
Преполовенская сказала с хитрою усмешечкою:
— Вот повенчаетесь, Ардальон Борисыч получит место и успокоится.
Грушина хихикала. Ее веселила таинственность этого венчания, и подстрекала жажда устроить какое-нибудь позорище, да так, чтобы самой не быть замешанною. Она под рукою шепнула вчера вечером некоторым из своих друзей о часе и месте венчания. Сегодня рано утром она зазвала к себе младшего слесарёнка, дала ему пятачок и подговорила к вечеру ждать за городом проезда новобрачных и накидать в их повозку сору да бумажек. Слесарёнок радостно согласился и дал клятвенное обещание не выдавать. Грушина напомнила ему:
— А Черепнина-то выдали, как вас пороть стали.
— Дураки мы были, — сказал слесарёнок, — а теперь хоть пусть повесят, все равно.
И слесарёнок, в подтверждение своей клятвы, съел горсточку земли. За это Грушина прибавила ему еще три копейки.
В парикмахерской Передонов потребовал самого хозяина. Хозяин, молодой человек, окончивший недавно городское училище и почитывавший книги из земской библиотеки, кончал стричь какого-то незнакомого Передонову помещика. Скоро кончил и подошел к Передонову.
— Сперва его отпусти, — сердито сказал Передонов.
Помещик расплатился и ушел. Передонов уселся перед зеркалом.
— Мне постричься и прическу надо сделать, — сказал он. — У меня сегодня важное дело есть, совсем особенное, — так ты мне сделай прическу по-испански.
Стоявший у двери мальчик-ученик смешливо фыркнул. Хозяин строго посмотрел на него. По-испански стричь ему не приходилось, и он не знал, что это за прическа испанская и есть ли такая прическа. Но если господин требует, то, надо полагать, он знает, чего хочет. Молодой парикмахер не пожелал обнаружить своего невежества. Он почтительно сказал:
— Из ваших волос, господин, никак нельзя-с.
— Это почему нельзя? — обиженно спросил Передонов.
— Вашим волосам плохое питание, — объяснил парикмахер.
— Что же, мне их пивом поливать, что ли? — проворчал Передонов.
— Помилуйте, зачем же пивом! — любезно улыбаясь, отвечал парикмахер, — а только возьмите то, что если постричь сколько-нибудь и притом же так как у вас на голове уже солидность обозначается, то никак не хватит на испанскую прическу.
Передонов чувствовал себя сраженным невозможностью остричься по-испански. Он уныло сказал:
— Ну, стриги как хочешь.
Уж не подговорили ли этого парикмахера, — думал он, — чтобы не стричь наотличку. Не надо было говорить дома. Очевидно, что пока Передонов шел чинно и степенно по улицам, Володин барашком побежал задворками и снюхался с парикмахером.
— Прикажете спрыснуть? — спросил парикмахер, окончив свое дело.
— Спрысни меня резедой, да побольше, — потребовал Передонов, — а то обчекрыжил кое-как, хоть резедой сдобри.
— Резеды, извините, не держим, — смущенно сказал парикмахер, — не угодно ли опопонаксом?
— Ничего-то ты не можешь как следует, — горестно сказал Передонов, — уж прыскай, что есть.
Он в досаде возвращался домой. День стоял ветреный. Ворота от ветра хлопали, зевали и смеялись. Передонов смотрел на них тоскливо. Как тут ехать? Но уже все делалось само собой.