Кто может ненавидеть себя настолько, чтобы носить что-то настолько отвратительное?
Мой взгляд скользит по ее телу и останавливается на изгибе ее шеи. Мягкая кожа создана, чтобы соблазнять. Чтобы целовать и помечать, пока ее трахают до беспамятства. Есть много вещей, которые я хотел бы сделать с этой милой шейкой, если бы мне дали шанс.
Вот только это невозможно.
Моя минутная слабость больше не повторится. Она может утверждать, что не сообщит обо мне в отдел кадров, но я не зашел так далеко в жизни, доверяя кому-то, кроме себя. Ее варианты бесконечны, и у нее есть все возможности выжать из меня деньги, как из мокрой тряпки. Одни только СМИ могли бы оплатить ей пенсию в ее небывалом возрасте - двадцать три года. От этой мысли у меня во рту остается терпкий привкус, язык пересох, а горло сжалось.
Я направляюсь к ее столу и шлепаю рисунок на поверхность.
Она подпрыгивает на своем месте, прежде чем снова опуститься на подушку.
– Привет! Ты можешь объявлять о своем присутствии, как нормальный человек?
Я не отвечаю, потому что боюсь дышать, находясь так близко от нее. Достаточно одного аромата ее духов, чтобы моя кровь перенаправила свой путь от мозга к члену.
К счастью, я достаточно контролирую свои порывы, чтобы сдержаться и сделать шаг назад.
Она наклоняет ко мне голову.
– Что с тобой не так?
Я поправляю свой и без того безупречный галстук.
– Ничего.
– Точно. - Она поворачивается к рисунку и смотрит на него.
Ей нравится?
Конечно, ей нравится, ты, сомневающийся в себе придурок. А кому бы не понравилось?
Ее глаза распахиваются, когда она прослеживает дизайн.
– Это потрясающе.
Я выдохнул, не осознавая, что задерживал дыхание. По крайней мере, у меня все еще есть талант к рисованию, как говорил дедушка. Отдам должное старику. В конце концов, он был прав, когда сказал, что талант не исчезает. Исчезает страсть.
Мое горло сжимается. Сосредоточься на поставленной задаче.
Хотя для завершения рисунка потребовалось несколько попыток и более двадцати четырех часов, процесс воссоздания дизайна Захры был легким. Слишком легким. К тому времени, когда я осознал, что закончил окончательный материал час назад, меня охватила странная пустота. Мои пальцы чесались от желания продолжать и гнаться за тем всепоглощающим чувством, когда мир отключается вокруг меня.
Я ненавижу то, что мне хочется еще. Это заставляет меня чувствовать себя слабым и как будто я стою на краю без контроля.
– Я лучше пойду. - Я делаю шаг к входу в ее кабинет.
– Подожди! - Она вскакивает со стула.
– Что? - Она знает, что я это нарисовал?
Черт. Как она могла узнать?
Она машет рукой.
– Здесь не хватает подписи.
– Чего?
– Рисунка.
Я замираю и обдумываю свои слова настолько тщательно, насколько это возможно в подобных обстоятельствах.
– И? - Гладко.
– И тот, кто его разработал, заслуживает похвалы за свою работу. Так поступить правильно. - Ее глаза опускаются на пол.
Интересно. Это уже второй раз, когда ее проблемы с доверием выходят на поверхность. Это из-за того, что Лэнс Бейкер опубликовал предложение, похожее на ее? Или есть что-то еще, что влияет на ее способность доверять кому-то другому?
Вместо того, чтобы радоваться своей оценке, в моей груди закрадывается неприятное чувство. Я могу быть кем угодно, но я не вор.
Я стряхиваю это с себя.
– Художник - мой знакомый из отдела анимации. Это халтурная срочная работа, так что не беспокойся о подписи.
– Ты не поделишься со мной их номером, чтобы я могла передать им спасибо?
Я нахмурился.
– Они хотят остаться анонимными.
– Хорошо, тогда давай ты дашь им мой номер. Если они не захотят писать мне, то ладно. Никаких обид. - Она вздохнула.
Темная прядь волос падает ей на глаза. Она заправляет ее за ухо, на котором блестят ряд уникальных сережек. Я делаю шаг вперед, чтобы рассмотреть дизайн, но отступаю назад, когда она делает глубокий вдох.
Мой стон, к счастью, застревает в горле.
– И что ты хочешь получить от этого разговора?
Она смотрит на меня с насупленными бровями.
– Ты всегда так цинично относишься к намерениям людей?
– Да.
Она закатывает глаза.
– Выражение благодарности - это не совсем программа обмена.
– Я не поверю тебе на слово.
Она смеется, перегибаясь через свой стол, открывая мне прекрасный вид на свой упругий зад, пока она что-то пишет на листочке для заметок. Тепло распространяется от моей груди к местам, которые в данный момент не должны быть возбуждены.
По какой-то богом забытой причине я страдаю от какого-то физического недомогания в ее присутствии, которое заставляет меня вести себя как сексуально озабоченный безумец. Мои пальцы стучат по бедру, чтобы удержать руки при себе.
Ты должен следить за ее мотивами, а не за ее телом.
В ней есть что-то неправильное. Может быть, ее доброта - это прикрытие того, что на самом деле скрывается под поверхностью. Я ни на секунду не верю, что она не думала о том, чтобы использовать меня в своих целях из-за моего положения после того, как я ее поцеловал. Любой человек в ее финансовом положении так бы и сделал.
Она поворачивается и передает мне ярко-розовую записку.
– Вот.
Не бери ее. Скажи ей «нет» и уходи, пока не совершил большую ошибку.
Моя рука бросается и выхватывает листок из ее руки, прежде чем я успеваю передумать об этом.
13
РОУЭН
Я останавливаюсь у мусорного бака возле входа хранилища. Принятие глупой записки Захры было лишь для того, чтобы успокоить ее и избавить меня от неловкости отказывать ей.
Правильно. Потому что тебе вдруг стало так важно сделать других счастливыми.
Я задерживаюсь у мусорного ведра, глядя на ярко-розовый листок, словно в нем моя судьба. Посмотри, кто теперь верит в судьбу, ты, лицемерный мудак.
Изящный скорописный почерк Захры привлекает мое внимание.
Я хотела бы поблагодарить тебя, если ты захочешь написать мне (это на случай, если Роуэн не был достаточно раздражительным, чтобы выкинуть листочек, прежде чем ты получишь его). -Захра Гулян
Записка сминается под моим кулаком. Что такого сложного в том, чтобы выбросить это? Она никогда не узнает. Я подстраховался и убедился, что она понимает, что аниматор ценит свою приватность и что он занят, и это правда.