Я вцепилась в свою ручку смертельной хваткой на протяжении всего собрания. Каждый раз, когда Роуэн поправляет ногу, искры пробегают по моему телу прямо к сердцу. У меня возникает искушение занять чужое место во время перерыва, но это было бы до смешного незрело с моей стороны. В конце концов, это всего лишь его нога.
Тогда почему ты краснеешь каждый раз, когда его тело касается твоего?
Моя ручка исписала несколько страниц моего блокнота.
Остальные докладчики выходят один за другим, обсуждая широкий спектр тем – от пары новых аттракционов до нового отеля, основанного на фильме Дримленда Я благодарна, что пошла первой, потому что с каждой презентацией Роуэн все больше хмурится. Он яростно пишет заметки и задает вопросы каждому докладчику так, словно он находится на скамье подсудимых. Комментарии, которые он дал мне, меркнут по сравнению с другими его суровыми замечаниями.
Когда последний человек заканчивает свое заключительное слово, раздается коллективный вздох облегчения.
– Презентации были в лучшем случае некачественными. – В голосе Роуэна больше желчи, чем обычно. Он встает и застегивает пуговицы на своем костюме. – Я хочу, чтобы вы все перестали тратить мое время и пришли с новаторскими идеями, которые меня потрясут. Если я и дальше буду считать ваши предложения неудовлетворительными, то буду вынужден искать людей, готовых выполнить работу с первого раза. Считайте, что это ваше первое и последнее предупреждение.
Сидящий рядом со мной Креатор громко сглатывает. Я смотрю на него и вижу, что по его лбу стекает капелька пота. Я отчасти благодарна, что сижу дальше от него, судя по запаху, исходящему от него.
– До дальнейшего уведомления сотрудники должны будут работать по двенадцать часов в день, чтобы повысить производительность и креативность.
– А нам повысят зарплату? – спрашивает кто-то из задних рядов.
От пустого взгляда Роуэна у меня по позвоночнику пробегает холодок. – Я что, должен наградить вас всех за то, что вы средненькие?
О мой чертов Бог. Он действительно это сказал?
Разочарование Роуэна, хотя и вполне объяснимо, но не оправдано. Создатели не привыкли придумывать идеи в таком быстром темпе. Представлять каждую пятницу новую концепцию – это тяжело. Я даже сражаюсь с этим, хотя я никому в этом не признаюсь.
– Повышение зарабатывается, а не дается. – Роуэн покидает конференц-зал, не попрощавшись.
Мы все опускаемся в кресла.
Дженни прочищает горло. – Итак, этого было достаточно. Есть ли вопросы?
Один человек стонет, и я мысленно поднимаю кулак в знак солидарности.
18
РОУЭН
После того как я испортил собрание команды Захры, я сделал то же самое с командой «Альфа» Сэма. У меня нет роскоши тратить время на некачественные идеи и упущенные возможности.
Но у тебя есть время, чтобы тратить его на рисование.
Рисование бодрит меня так, как я не испытывал этого раньше, как будто я могу на час отключиться от мира и требований, предъявляемых ко мне. Я не настолько глуп, чтобы верить, что это может стать для меня долгосрочным занятием. Это лишь средство для достижения цели.
Я падаю на кровать и беру телефон с тумбочки. Я избегал Захру с тех пор, как она прислала сообщение о том, что я прячусь за экраном. Это разозлило меня больше, чем я хотел признать ранее. Я ни за чем не прячусь, и уж тем более за дурацким куском стекла. Я просто наблюдаю.
Я: Я не прячусь за ширмой, потому что мне страшно.
Она не отвечает сразу, как обычно. Я добавляю аккаунт потокового вещания Захры в свой смарт-телевизор. Если бы она только знала, кто помогает создавать ее любимое шоу про герцога.
Я выбираю случайное шоу, чтобы скоротать время. Одна серия превращается в три, и не успеваю я оглянуться, как Захра все еще не написала мне ответ.
Я: Роуэн не дает тебе спать всю ночь?
Я вздрогнул, когда перечитал свое сообщение, осознав, как оно звучит.
Я ожидал некоторой неловкости с ее стороны, но мой комментарий вызвал у меня смеющийся GIF.
Захра: Нет. Но я была занята работой над новой идеей!
Отлично. Это именно то, что мне нужно от нее. Только, может быть, не в полночь, когда она должна спать.
Разве не этого ты ожидаешь? Это ты добавил четыре часа к восьмичасовому рабочему дню, потому что был в ярости.
Захра: А что? Ты скучал по мне?
Моя реакция мгновенна.
Я: Нет.
Захра: Черт.
Захра: У тебя вообще есть сердце?
Я: Я не страдаю от такого недуга.
Захра: Кто тебя ранил?
Ее вопрос был задан в шутку, но он вызывает прилив плохих воспоминаний. Я сжимаю телефон в удушающем захвате. Мне требуется целых пять минут, чтобы прийти в себя и придумать достаточно расплывчатый ответ.
Я: Кто еще?
Захра: Отстойная бывшая?
Я: Говоришь по собственному опыту?
От этого вопроса у меня в желудке появляется кислое чувство. Я никогда раньше не задумывался о том, что у Захры есть пара, но от этой мысли мне хочется швырнуть телефон через всю комнату.
Мысль о том, что она может быть с кем-то еще... тревожит. Как ощущение перед падением с американских горок.
Захра: В человеческом словаре не хватит слов, чтобы объяснить эту историю.
Я: Все так плохо?
Почему тебя это волнует?
Захра: Все, что я могу сказать, это то, что когда одна дверь закрывается, обычно кто-то захлопывает ее перед твоим лицом.
Я: Я не думаю, что так говорится.
Захра: Мне нравится придавать вещам свою собственную окраску.
Я: Я заметил.
Точно так же, как я заметил в ней много такого, чего, возможно, не следовало бы.
Разве это мешает мне продолжать наш разговор? Должно, но не мешает.
Заставляет ли это меня выключить телефон и предаться сну? Ни в малейшей степени.
Вместо этого я составляю компанию Захре, пока она работает над идеей по СМС, как глупый дурак, в которого она меня превратила.
🏰 🏰 🏰
– Вам посылка. – Марта открывает дверь в мой кабинет одной рукой. Другая дрожит, пока она держит коробку. Я встаю и выхватываю у нее коробку, боясь, что ее больная лодыжка может сдаться и разбить содержимое, прежде чем я успею им воспользоваться.
Марта провожает меня взглядом, не обращая на меня особого внимания. С каждым днем я ценю ее все больше и больше, потому что она выполняет свою работу и следит за тем, чтобы меня беспокоили только те, у кого назначена встреча.