– Но дай угадаю – никогда не было подходящего момента.
Он кивает.
Я издаю пронзительный смех. – Вы, лжецы, все одинаковы. Удивительно, что независимо от обстоятельств, люди вроде тебя находят способ оправдать свои действия одной и той же банальной причиной. – Лэнс сказал мне похожую речь, когда я застукала его с Тэмми, а теперь Роуэн делает то же самое. Правда в том, что никогда не будет подходящего момента, чтобы разбить чье–то сердце.
Он моргает на меня. – Я понимаю, что ты расстроена...
Из моего горла вырывается странный звук. – Расстройство – это не то, что я чувствую.
Я думала, что у меня есть шанс с Роуэном. Возможно, сейчас это выглядит глупо, но мы казались... связанными. А со Скоттом – я провела слишком много часов, чувствуя вину за то, что поцеловала Роуэн, переписываясь с ним.
По крайней мере, теперь ты знаешь правду. Прежде чем ты вложила свое сердце в проигранную битву.
Я встаю на трясущиеся ноги и беру с пола свой рюкзак.
– Что ты делаешь? – Он возвышается надо мной.
– Я ухожу. Мы все закончили
– И это все? Я заслуживаю возможности объясниться и загладить свою вину перед тобой.
Я качаю головой. – Ты серьезно? Ты не заслуживаешь ничего, кроме вежливого приветствия, когда мы проходим мимо друг друга в коридоре.
– Ты собираешься выбросить месяцы дружбы из–за этого? Я признаюсь сейчас, когда мне не нужно было этого делать. Разве это не считается за что–то?
Неужели он всерьез верит, что его честность – это своего рода достижение? Я уставилась на него, не понимая, как, черт возьми, он мог ожидать чего-то близкого к признательности.
Он человек, который получает все, что хочет. Ты, вероятно, первый человек, который осмелился сказать ему «нет».
– Мы никогда не были друзьями с самого начала. Ты позаботился об этом, когда решил лгать мне как Скотт, манипулируя моим влечением к Роуэну. – Я издаю горький смешок. – Возможно, причина, по которой у тебя нет друзей, не связана с неловкостью или желанием защититься от других людей. Все потому, что ты так чертовски цинично относишься ко всем и ко всему. Кто бы захотел открыться кому-то подобному? Я точно не хочу.
Он отшатывается, и я мгновенно чувствую себя дерьмово. Это не я. Я не из тех людей, которые нарочно причиняют боль другим.
Я вздыхаю, пытаясь взять себя в руки. – Может быть, однажды ты будешь открыт для идеи показать миру себя настоящего, а не прятаться за маской безразличия. Жизнь слишком коротка, чтобы скрывать, кто ты есть, потому что ты боишься, что тебе причинят боль. Точно так же, как жизнь слишком коротка для меня, чтобы дать такому человеку, как ты, еще один шанс.
Я никогда раньше не видела, чтобы Роуэн вздрагивал, и меня тошнит от того, что я так его расстраиваю. Я не хочу причинять ему боль, несмотря на все, что он сделал, но я больше не буду молчать. Я слишком долго сдерживалась, потому что боялась постоять за себя. Я сделала так, когда Лэнс украл мою идею, и я позволила это, когда Реджина плохо обращалась со мной, потому что ей так хотелось.
Больше так не будет.
Я ухожу, не удостоив его взглядом.
🏰 🏰 🏰
Я захлопываю дверь в спальню и падаю на кровать в гневе.
Клэр просовывает голову. Одна сторона ее головы все еще кудрявая, а другая – прямая, как булавка. – Что случилось?
Я сажусь. – Помнишь Скотта?
– Как можно забыть Скотта? – Она произносит его имя нараспев.
– Ну, я планирую это сделать. Я хочу притвориться, что его никогда не было, раз уж он никогда не существовал. – Мой голос срывается.
– О чем ты вообще говоришь? Он все-таки был дедушкой? У меня было такое чувство после того, как он однажды процитировал «Касабланку».
– Нет. Я бы хотела, чтобы это была моя проблема. Это было бы намного проще, чем альтернатива.
Она запрыгивает на мою кровать и скрещивает ноги. – Что случилось?
Моя нижняя губа подрагивает. – Оказалось, что Скотт на самом деле Роуэн.
Ее рот открывается, а потом снова закрывается. – О. Вау. Я не ожидала этого.
Я опускаю голову на руки. – И ты, и я.
– Как ты узнала?
Я выкладываю все подробности, которые знала до этого момента. Клэр слушает каждое слово, прерываясь только для того, чтобы попросить разъяснений, когда она в замешательстве.
Она складывает руки вместе. – Ну, это не самая плохая новость.
– Как ты вообще можешь так говорить? Он солгал! – Я хватаю подушку и прижимаю ее к груди.
– Конечно. Я не оправдываю это. Но, по крайней мере, теперь тебе не нужно чувствовать вину за то, что ты интересуешься ими обоими.
– Это потому, что я больше не интересуюсь ни одним из них.
– Ну, дерьмо. Конечно, нет. Он действительно облажался.
– Я думала... Он казался... то есть… – Я не могу найти слов, чтобы описать, что я чувствую. На днях я задумалась, может ли Роуэн быть тем, в кого я могла бы влюбиться. Но после этого, я не знаю, как он рассчитывает, что я смогу его простить. Потому что, если он мог лгать мне в лицо месяцами, то что говорит о том, что он не станет лгать, когда ему это будет удобно? Я была достаточно глупа, чтобы не расспросить его с самого начала.
Лжец есть лжец, независимо от того, какое у него есть оправдание. И, честно говоря, я не могу представить, что что–то стоит того, чтобы обманывать меня так долго, как это делал он.
28
РОУЭН
Циничен ли я? Да.
Но боюсь ли я? Абсолютно нет.
Я докажу это Захре. Я готов выставить себя на всеобщее обозрение и быть отвергнутым, если это покажет ей, что мне не нужно прятаться за маской. Тот, кем я был рядом с ней, тот же парень, что и сегодня, и я позабочусь о том, чтобы у нее не было причин сомневаться во мне. Она – первый человек, ради которого я разрушил некоторые из своих стен. Даже мои братья не знают меня так, как она, поэтому я не собираюсь уходить, потому что она бросила мне вызов.
Я вздыхаю. Сегодняшний вечер прошел совсем не по плану. То, как Захра отреагировала на мою скрытую личность, было далеко не идеальным. Возможно, я был слишком оптимистичен в отношении возможного результата, ожидая, что она простит меня, потому что поймет, к чему я веду. Но у меня не было реальной возможности объяснить свое прошлое и то, почему я не решался с самого начала. И, честно говоря, какая-то часть меня задается вопросом, стоит ли вообще подвергать себя такому риску, рискуя, что Захра меня не простит.
Мне нужно перегруппироваться и спланировать, что делать дальше. Вместо того чтобы работать допоздна, я сворачиваюсь и иду домой, чтобы позаниматься, принять душ и быстро поужинать. К тому времени, как я падаю на кровать, уже четверть первого ночи.
Я достаю телефон и проверяю электронную почту. Типичная схема, в которую я вернулся сегодня вечером, кажется более пустой, чем обычно. Я привык к непрекращающимся сообщениям Захры и нашим разговорам перед сном обо всем на свете.