– А вы? Мистер Р.Г. Кейн?
– Галахад, – ворчит он себе под нос, привлекая мое внимание к легчайшему оттенку розового на его щеках.
– Оу. Это мило.
– Здесь есть место только для одного лжеца, и это не ты.
Я пихаю его в плечо. – Я серьезно! История, которая стоит за этим, делает это еще более особенным.
Его тело напрягается. – Если ты кому-нибудь расскажешь, мне придется...
– Да, да. Уволить меня. Я в курсе.
– Мне придется тебя трахнуть. Но если тебе интересно разыграть другой сценарий, я с радостью соглашусь.
– Ты пошутил про секс?! Я в полном скандале. – Я говорю с южным акцентом, обмахивая лицо веером.
Он качает головой, как будто я самый удивительно сумасшедший человек, которого он когда-либо встречал. Ладно, я только предполагаю, но это кажется правдоподобным предположением.
Я протягиваю руку. – Договорились.
33
РОУЭН
– Еще не поздно вернуться домой. – Захра использует свое меню как щит, закрывающий всю левую сторону ее лица.
Когда я заказал столик в лучшем ресторане Орландо, я не ожидал, что она будет протестовать, как только мы сядем. С тех пор как десять минут назад официантка проводила нас к нашему столику в задней части ресторана, Захра раскраснелась и не могла усидеть на месте. Я думал, что вино поможет справиться с нервами на первом свидании, но она уже выпила один полный бокал.
Неужели она боится появляться со мной на людях? Я очень сомневаюсь, что какой-нибудь достойный папарацци стал бы рыскать по улицам центральной Флориды в ожидании знаменитости.
Я хмурюсь, протягивая ей меню. – Это слишком причудливо?
– Нет, то есть да! Я имею в виду, посмотри на это меню. – Она поднимает его, демонстрируя мне и прикрывая наши лица. – Любое место без цен и множества французских слов – это красный флаг для моего банковского счета.
– Ты не платишь, – говорю я сухим тоном.
– Да, ну, с моей стороны было бы самонадеянно предполагать, что мы разделим счет пополам.
– Разделим счет. – Я поперхнулся. – Что на тебя нашло?
– Ничего. – Она прикусила губу. Ее цвет кожи переходит от розового к красному, выдавая ее неспособность солгать о чем-либо.
– Ты всегда так нервничаешь на первом свидании?
Она хмурится. – Я не нервничаю.
– Ты выпила двухсотдолларовый бокал вина за десять минут.
Все ее лицо бледнеет. – Две. Сотни. Долларов?! – приглушенно кричит она. – Зачем тебе тратить столько на гроздь старого винограда?
Я не могу сдержать смех. Он едва слышен над окружающими нас людьми.
Ее взгляд переходит с меня на другой столик напротив нас, где сидят светловолосые мужчина и женщина.
– Ты знаешь этих людей?
Она подпрыгивает на своем стуле. – Кого?
Я моргаю, глядя на нее.
Ее плечи опускаются, когда она сползает на несколько дюймов ниже по стулу. – Да.
– Кто они?
– Блондин с маленькими руками и огромным лбом – это Лэнс.
Вы, должно быть, издеваетесь надо мной. Из всех мест? Здесь? В Чикаго такого никогда бы не случилось. Здесь слишком много людей, чтобы столкнуться с кем-то, кого я ненавижу.
Я виню отсутствие здесь ресторанов, которые я часто посещаю дома.
Может, я смогу построить один на территории Дримленда, чтобы этого больше не случилось.
Больше не случилось? Ты не останешься здесь после голосования.
Я беру свой бокал с вином и делаю длинный глоток, чтобы заглушить тошноту в желудке.
Ее глаза перебегают с меня на этот чертов стол в центре зала.
Я хмурюсь. – Ты хочешь его вернуть?
Откуда, черт возьми, это взялось?
– Что?! – Ее голос привлекает внимание некоторых посетителей. – Боже, нет.
– Тогда забудь о нем.
– Легче сказать, чем сделать. Он там, рядом с ней. Я ненавижу видеть их, потому что это напоминает мне… – Ее голос прерывается.
О том, как он разбил ей сердце, – мысленно заканчиваю я.
Я ненавижу видеть Захру такой расстроенной. Обычно в одном ее пальце больше позитива, чем в чертовом отряде болельщиц Суперкубка. Ее расстройство заставляет меня чувствовать себя неспокойно. Я хочу все исправить, но понятия не имею как, особенно когда я ничего не знаю о том, как вести себя с бывшим.
– Давай сыграем в игру.
Какого хрена ты делаешь?
Она оживляется, наконец-то опускает меню и уделяет мне внимание. – Ты сегодня весь в играх.
– Что бы ты предпочла: нырять с аквалангом посреди океана или бегать голой по Дримленду посреди ночи?
– Я ненавижу бегать, но еще больше я ненавижу акул, так что однозначно бегать голой по Дримленду.
Я улыбаюсь. – Непослушная девочка. Тебя могут поймать.
– Хорошо, что я знаю босса, – насмехается она.
То, как она улыбается мне, заставляет мое сердце остановиться. Странно, но когда я рядом с ней, все мое тело приходит в движение. Будь то зуд кожи, стеснение в груди или странное желание поцеловать ее, я борюсь с тонной ощущений. Иногда все сразу.
– Твоя очередь. – Я беру ее за руку и провожу большим пальцем по костяшкам пальцев. Ее дыхание всегда сбивается, когда я это делаю, так что это быстро становится моим любимым способом продолжать прикасаться к ней на людях.
– Ты бы предпочел никогда больше не читать книги или никогда не иметь возможности проверить фондовый рынок?
– Ударила меня по больному месту. – Я массирую сердце свободной рукой.
Она улыбается. – Тот факт, что тебе приходится думать над этим, разбивает мне сердце.
Я одариваю ее уже знакомой улыбкой. – Мне придется отказаться от чтения книг. Извини.
– Ну, это было весело. – Она дразняще отдергивает руку, прежде чем я снова хватаю ее.
– Ты сказала, что я больше никогда не смогу читать книги. Аудиокниги не считаются.
Ее рот открывается. – Ты... это. Ты не можешь так жульничать!
– Жизнь – это сплошная семантика.
– Встречаться с бизнесменом – отстой.
Я хочу поцеловать ее надутые губы. – Я так понимаю, это немного отличается от той замечательной компании, которую ты подобрала в приложениях для знакомств. А как насчет электрика с матерью?
Она показывает на меня пальцем. – Я хочу, чтобы ты знал, что Чип был очень милым человеком.
– Который привел свою мать на свидание.
– Я подумала, что это мило.
– Она спросила, есть ли у тебя прибор для отслеживания рождаемости. – Я делаю глоток своего вина.
Захра откидывает голову назад и смеется до самого предела. То, что она смеется, наполняет меня глубочайшим чувством гордости, когда я знаю, что смог сделать ее день ярче хоть в малой степени.
Новое осознание сильно поражает меня. Впервые на свидании мне весело. Нет ни заранее намеченной программы, ни холодных разговоров о работе и делах. Мне искренне интересно слушать все, что говорит Захра, и все это только усиливается, когда я заставляю ее смеяться.