Мой папа хлопает Роуэна по плечу, прежде чем обнять его. Я бы рассмеялась, если бы не была на взводе, так как Роуэн остается неподвижным, как доска, на протяжении всего обмена репликами.
Роуэн отпирает свою машину и открывает мне дверь. Я замираю, не в силах попасть внутрь, пока не проветрюсь.
– Прости за то, что произошло, – пролепетала я.
Его рука, держащая дверь, напрягается. – Почему ты извиняешься?
– Потому что ты и так нервничал из-за общения, а тут еще этот разговор.
Его челюсть сжимается. – Это не твоя вина, что я мудак, Захра.
Я поморщилась. – Не говори о себе так.
– Я думал, ты ценишь правду.
Я изумленно смотрю на него.
– Это реальность ситуации. Я принимаю деловые решения, которые влияют на жизнь людей, к лучшему или к худшему. Это то, что есть. – Он смотрит на темное, беззвездное небо.
– Но ты мог бы измениться. Никто не заставляет тебя выбирать одну сторону.
Он издает горький смешок. – Управлять бизнесом трудно.
– Как и быть человеком.
Он вздыхает и снова хватает меня за руку, переплетая наши пальцы. – Я ничего не знаю о том, как быть человеком.
– Ничего страшного. Я научу тебя всему, что знаю. – Я ухмыляюсь, опускаясь на пассажирское сиденье.
– Именно этого я и боюсь, – бормочет он себе под нос.
Вызов принят.
36
ЗАХРА
Стук в дверь нашей квартиры раздается три раза.
– Он здесь! – Ани не удосуживается поставить на паузу наше телешоу, когда хватает мой кошелек и бросает его мне в руки.
– Кто?
– Роуэн!
Мое сердце ускоряется, переходя от ровного ритма к неровному. – О, извини. Откуда ты это знаешь?
– Он хотел сделать тебе сюрприз-свидание. – Ани заходит в мою спальню.
Свидание?! Я одета в пару старых, забрызганных краской Levi's и свитер Chicago Bulls из девяностых. Мой выбор одежды едва ли подходит для местного продуктового магазина, не говоря уже о свидании.
– Что ты имеешь в виду под свиданием? – спрашиваю я.
– То, где Роуэн увозит тебя, чтобы показать тебе сюрприз. – Крик Ани заглушается расстоянием.
Ну... Вау, ладно. Теперь я за сюрпризы.
– Поторопись. Ты такая медлительная. – Ани выходит из моей комнаты с самым большим чемоданом, который у меня есть.
– Я куда-то переезжаю?
Она хихикает. – Нет, глупышка. Роуэн попросил меня упаковать тебе пару нарядов.
– Нарядов? Для чего?
Она сияет. – У меня договор на то, чтобы больше ничего не говорить.
– Как ты вообще попала в мою квартиру и собрала чемодан?
– Клэр. – Ее ухмылка заразительна.
– Как далеко зайдет этот сюрприз? – Я сдуваю прядь волос с лица, хватаясь за ручку чемодана.
Ани смеется. – Это того стоит.
Мои ладони становятся скользкими, когда я пытаюсь удержать багаж. Не знаю, что спланировал Роуэн, но чемодан такого размера кажется уже слишком.
– Не волнуйся ни о чем. Я даже упаковала твою сексуальную одежду. – Ани подмигивает.
Мои щеки вспыхивают. – Боже мой. Ты этого не сделала! Как ты вообще ее нашла?
– Сестра никогда не раскрывает своих секретов. Повеселись! – Ани бежит в мою ванную и запирается изнутри.
– Клэр скоро вернется домой и приготовит тебе ужин.
– Пока, мама! Перестань беспокоиться обо мне!
Я открываю дверь и вижу Роуэна, прислонившегося к косяку с засунутыми в карманы руками. – Приятно видеть тебя здесь.
– Привет. – Он улыбается мне.
Я почти распласталась на коврике, когда он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб. Гул начинается в моей голове и распространяется до самых пальцев ног.
Он отстраняется, унося с собой вызывающий привыкание аромат. Его рука цепляется за ручку моего багажа. – Нам лучше идти. Мы должны успеть на рейс.
– Рейс? – Вот дерьмо.
🏰 🏰 🏰
Менее чем за час моя жизнь превратилась в полноценную принцессу Дримленда. Но вместо принца на коне я получила Роуэна – идеального морально серого героя, о котором я так люблю читать.
– Вот мы и на месте. – Он сжимает мое бедро своей массивной рукой.
– Мы где-нибудь остановимся перед вылетом? – Я смотрю в окно, рассматривая местность, которая определенно не является аэропортом Орландо.
Намек на улыбку пересекает губы Роуэна, как будто я сказала что-то милое. Кто-то открывает ворота, и водитель направляет Ghost на взлетную полосу.
Я смотрю на гладкий черный самолет, припаркованный на тротуаре, как будто это обычная пятничная прогулка. – Ты шутишь?
– Я не шучу.
– Лжец.
Я вознаграждена еще одной небольшой улыбкой.
Я машу рукой в сторону самолета. – Когда ты сказал, что нам нужно успеть на рейс, я подумала, что ты имел в виду коммерческий.
– Боже, нет.
– О да. Потому что мини-крендельки и детский плач вызывают отвращение.
Он кивает и еще раз успокаивающе сжимает мое бедро. – Хорошо. Ты поняла.
Чем больше времени я провожу рядом с Роуэном, тем больше понимаю, что он не просто не в моей лиге – он вне моей атмосферы. – Мы серьезно полетим на частном самолете?
– Да.
Я бормочу «спасибо» себе под нос, когда его водитель открывает дверь. Я замираю, глядя на красную ковровую дорожку под собой.
Роуэн соскальзывает со своего сиденья и обходит машину. – Боишься, что можешь пристраститься к такому образу жизни?
– Это последняя мысль, которая приходит мне в голову. – Я делаю нерешительный шаг в сторону красной дорожки. Не думаю, что видела ее где-либо, кроме как по телевизору. Мои кроссовки кажутся неуместными, когда они вдавливаются в плюшевую ткань, а джинсы, забрызганные краской, выглядят совершенно нелепо.
Он застегивает пиджак, оглядываясь через плечо. Его брови опускаются вниз, когда он оценивает меня. – Что не так?
Я показываю туда-сюда между нами. – Ты выглядишь так, будто сошел с каталога Том Форд, а я похожа на человека, который рылся в корзине BOGO в Goodwill. – Я показываю на свою застиранную толстовку. – Это даже не толстовка Майкла Джордана, потому что в благотворительном магазине ее не было.
Уголок его губ приподнимается. – Мне нравится твой стиль. – Его глаза скользят по моему телу. Его руки цепляются за задние карманы моих джинсов и притягивают меня к себе.
– Мне тоже нравится мой стиль, но он не совсем подходит для частного самолета.
– Кто сказал?
– Я!
– Откуда тебе знать, если ты никогда раньше не летала на частном самолете?
Я подняла глаза к небу. Проклятье. Почему он всегда прав? – Иногда ты можешь быть таким невыносимым!
Роуэн целует меня в лоб, как будто я должна быть вознаграждена за то, что была очаровательной, когда злилась.