Сын, которого растила моя мать, умер вместе с ней, и я не чувствую ничего, кроме стыда.
Волна сожаления обрушивается на меня разом. Я отбрасываю дрель, сажусь на стул и позволяю себе смириться с тем, каким чудовищем я стал, пожертвовав самыми важными ценностями моей матери.
🏰 🏰 🏰
Я заглядываю в кабинку Захры, надеясь застать ее в первый день после больничного. Войдя в помещение, я застаю ее рисующей что-то на... планшете? Марка такая же, как и у меня. Что бы она ни рисовала на крошечном экране, это отражается на мониторе ее компьютера, и, честно говоря, выглядит это не так уж плохо.
– Это инвалидное кресло?
Она подпрыгивает на своем стуле, роняя пластиковый карандаш к ногам.
Я наклоняюсь одновременно с ней, и наши головы ударяются друг о друга. Она шипит одновременно с тем, как я вздрагиваю.
Наши глаза встречаются. Я провожу рукой по ее руке, прежде чем отпустить карандаш. Она вдыхает, и я внутренне улыбаюсь.
Я рад видеть, что к ней вернулась часть ее цвета, хотя она, кажется, немного похудела. Я хмурюсь, глядя на впалые щеки.
Ее брови сходятся вместе, и она хмурится. – Что вам нужно, мистер Кейн?
Мистер Кейн? Моя челюсть зажимает язык, чтобы я не сказал какую-нибудь глупость.
Она поднимает бровь в молчаливой насмешке.
– Мне нужно было поговорить с тобой.
Она молчит. Я вижу, что она не собирается облегчать мне задачу.
– Я пришел, чтобы... – Для чего? Признаться в том, что я чувствую посреди напряженного рабочего дня?
– Да?
– Чтобы спросить, придешь ли ты ко мне сегодня вечером.
Ее рот открывается. – Ты шутишь.
Черт. Она думает, что я хочу к ней подкатить? Вот почему я не говорю о чувствах.
– Нет, черт. Я говорю неправильно. Я хочу поговорить с тобой. Просто поговорить.
– Да, но я не хочу с тобой разговаривать. – Она поворачивается к своему маленькому планшету и возится со своим дизайном.
Я моргаю, глядя на компьютер. Меня поражает, что она создает свой собственный дизайн вместо того, чтобы работать со мной.
Потому что ты ей больше не нужен. Я не знаю, почему эта мысль заставляет мое горло сжиматься. Я чувствую, что меня заменяет и забывает единственный человек, который действительно видел меня. Человек, который верил в меня и поддерживал меня, когда у нее были все основания презирать меня за то, что я из себя представлял.
– Захра, выслушай меня. Я не могу спать. Я не могу есть. Я застрял в постоянном состоянии тошноты и изжоги, что бы я ни ел.
– Похоже, ты все-таки чувствуешь. – Она хмурится.
– Да. Ты рада? Я чувствую себя дерьмово, с тех пор как оставил тебя в той чертовой больничной палате, прекрасно зная, что ты плачешь из-за меня.
– Нет. Я не рада, что ты расстроен. Наоборот, я хочу, чтобы ты был счастлив своим выбором, – говорит она таким нейтральным тоном, как будто я не разбил ей сердце.
– Почему? – Почему ты все время должна быть такой чертовски самоотверженной?
– Потому что я хочу, чтобы, оглядываясь на свой выбор, ты понимал, что в конечном итоге он того стоил.
Вот только многие мои решения не кажутся мне стоящими, несмотря на то, насколько необходимыми они казались в тот момент. Я хочу сказать ей это и многое другое, если она только даст мне шанс.
– Дай мне шанс объясниться. Я... думал обо всем. И я совершил ошибку. Я не должен был отпускать тебя, потому что боялся. Ты была права. Но я хочу попробовать еще раз. С тобой. – Моя речь неуклюжа и неловка, но она искренняя.
Она издаёт покорный вздох, и моё сердце падает вместе с ним. – Нет. Я не поведусь на это снова. Я дала тебе шанс, а ты его упустил.
– Но...
– Никаких «но». Что будет, если ты снова передумаешь? Я не буду рисковать. Я прошла через многое, и, честно говоря, я заслуживаю лучшего, чем все, что ты можешь мне предложить.
Я застыл с отвисшей челюстью, уставившись на нее.
Ее спина напрягается. – Мне нужно вернуться к работе. У меня крайний срок.
– Я могу помочь тебе с этим. Без всяких условий. – Я снова смотрю на рисунок.
Скажи «да» и дай мне шанс.
– Я думаю, ты сделал достаточно. – Она поворачивает свой стул, предоставляя мне свою спину.
Она отшивает меня. Я никогда не чувствовал себя так... ужасно. В груди неприятное чувство, а горло сжимается, и это ощущение только усиливается, чем больше я смотрю на спину Захры.
Она действительно покончила со мной, и это все моя вина.
46
ЗАХРА
Я наслаждаюсь вкусом свежего апельсинового сока. Мне понадобилась целая неделя после возвращения из больницы, чтобы восстановить свои вкусовые рецепторы. Хотя я, возможно, немного сходила с ума от постельного режима, я была благодарна за отдых от Роуэна и команды Креаторов. Я не была уверена, что у меня хватит сил находиться с ним в одной комнате, чтобы не плакать и не кричать.
Вчерашний день стал хорошей проверкой моих сил, и я выдержала ее блестяще. Я смогла остаться сильной и посмотреть Роуэну прямо в его опустошенное лицо, не поддавшись на его просьбу.
– Это оказалось в моей стопке почты. – Клэр опускает конверт перед моей тарелкой.
– Это двухнедельной давности! – Я указываю на дату.
Она пожимает плечами. – Я знаю, и мне очень жаль. Я обещаю быть более организованной на следующей неделе.
Я смеюсь без всякой боли сегодня. – Ты всегда так говоришь! – кричу я ей в спину.
Она хихикает под нос, возвращаясь в свою беспорядочную спальню.
Мои пальцы касаются моего имени, написанного курсивом старой чернильной ручкой. Обратный адрес указан как «Компания Кейн».
Странно. Я беру кухонный нож и делаю надрез сверху.
Мои пальцы дрожат, когда я достаю сложенный лист бумаги. Я открываю его, и у меня открывается рот.
Брейди Кейн прислал мне письмо! Оно датировано временем до его несчастного случая, примерно в то же время, когда мы доделывали последние штрихи в «Земле туманностей».
Дорогая Захра,
Заранее прошу прощения, если мои слова будут разрозненными. Трудно выразить мою благодарность, но я попытаюсь, хотя бы потому, что вы заслуживаете знать, какое влияние вы оказали на мою жизнь. Даже такой старик, как я, может выучить несколько новых трюков или, по крайней мере, вспомнить старые, которые давно забыты.
Благодарность? От Брэди, мать его, Кейна?! Это я должна быть благодарна за то, что он нашел время поработать со мной целый месяц.