любите всем сердцем и проявляйте доброту во всех своих поступках.
Мамочка
Я обвожу слова дрожащим пальцем. Прошли годы с тех пор, как я слышал эту фразу, и она поразила меня, как удар в самое нутро. Моя мама следовала этим словам в каждом своем поступке. Она говорила их нам каждое утро, прежде чем мы отправлялись в школу, и шептала их нам каждый вечер перед сном. Эти слова впиваются в меня своими когтями, разрывая на части все мои оправдания принятому решению.
Гордилась бы моя мама тем, какой я сейчас? Часть меня, конечно, надеется на это, но другая часть меня знает, что в своей жизни я натворил много беспорядочных поступков, потому что это все, что я знаю. Я не был воспитан в тех ценностях, которые проповедовала моя мама – по крайней мере, после того, как ее не стало.
Я понимаю, что не в моих силах сделать всех счастливыми, но есть разница между деловой хваткой и неоправданной жестокостью. Я выбирал последнее снова и снова, не испытывая ни малейших чувств, потому что это был легкий выбор. Сокращение расходов на лучшую медицинскую страховку было дерьмовой уловкой, чтобы уговорить отца разрешить мне присутствовать на заседаниях совета директоров. Он хотел, чтобы я заслужил свою репутацию, прежде чем мне дадут место за столом, поэтому я решил пойти на большие поступки. Точно так же просто было проголосовать против повышения минимальной заработной платы и расширить нашу норму прибыли. Я был готов думать в первую очередь о компании, доказывая отцу, что у меня есть все необходимое для развития собственной стриминговой компании на деньги семьи Кейн.
Я выбирал себя каждый раз, потому что это было легко.
Проявляйте доброту во всех своих поступках.
Это шутка – задерживаться на этих словах. Все, что я делал, было за счет других, в то время как все, что делала моя мать, было основано на ее любви и сострадании. Я забыл, что она была такой. Я заставил себя забыть, потому что, думаю, в глубине души я не хотел помнить, какой женщиной она была. Потому что я знал, что она будет разочарована во мне. Мои поступки на протяжении многих лет были отнюдь не добрыми, они совершались из жадности и злости. Я не проявлял милосердия, не говоря уже о любви.
Сын, которого растила моя мать, умер вместе с ней, и я не чувствую ничего, кроме стыда.
Волна сожаления обрушивается на меня разом. Я отбрасываю дрель, сажусь на стул и позволяю себе смириться с тем, каким чудовищем я стал, пожертвовав самыми важными ценностями моей матери.
🏰 🏰 🏰
Я заглядываю в кабинку Захры, надеясь застать ее в первый день после больничного. Войдя в помещение, я застаю ее рисующей что-то на... планшете? Марка такая же, как и у меня. Что бы она ни рисовала на крошечном экране, это отражается на мониторе ее компьютера, и, честно говоря, выглядит это не так уж плохо.
– Это инвалидное кресло?
Она подпрыгивает на своем стуле, роняя пластиковый карандаш к ногам.
Я наклоняюсь одновременно с ней, и наши головы ударяются друг о друга. Она шипит одновременно с тем, как я вздрагиваю.
Наши глаза встречаются. Я провожу рукой по ее руке, прежде чем отпустить карандаш. Она вдыхает, и я внутренне улыбаюсь.
Я рад видеть, что к ней вернулась часть ее цвета, хотя она, кажется, немного похудела. Я хмурюсь, глядя на впалые щеки.
Ее брови сходятся вместе, и она хмурится. – Что вам нужно, мистер Кейн?
Мистер Кейн? Моя челюсть зажимает язык, чтобы я не сказал какую-нибудь глупость.
Она поднимает бровь в молчаливой насмешке.
– Мне нужно было поговорить с тобой.
Она молчит. Я вижу, что она не собирается облегчать мне задачу.
– Я пришел, чтобы... – Для чего? Признаться в том, что я чувствую посреди напряженного рабочего дня?
– Да?
– Чтобы спросить, придешь ли ты ко мне сегодня вечером.
Ее рот открывается. – Ты шутишь.
Черт. Она думает, что я хочу к ней подкатить? Вот почему я не говорю о чувствах.
– Нет, черт. Я говорю неправильно. Я хочу поговорить с тобой. Просто поговорить.
– Да, но я не хочу с тобой разговаривать. – Она поворачивается к своему маленькому планшету и возится со своим дизайном.
Я моргаю, глядя на компьютер. Меня поражает, что она создает свой собственный дизайн вместо того, чтобы работать со мной.
Потому что ты ей больше не нужен. Я не знаю, почему эта мысль заставляет мое горло сжиматься. Я чувствую, что меня заменяет и забывает единственный человек, который действительно видел меня. Человек, который верил в меня и поддерживал меня, когда у нее были все основания презирать меня за то, что я из себя представлял.