- Хозяин! Есть кто?
Клацнул засов, дверь слабо скрипнула петлями. В проёме сонный старик со вчерашним лицом, пробурчал:
- Кого волки несут?!
Старик шагнул за порог, я не кажусь опасным, оправил простую рубаху до колен.
- Дед, про тролля слышали? - спросил подъехавший Хольстер, слезая с лошади.
- Слыхом не слыхали, - буркнул староста. Не стесняясь, прочистил нос, привычно обтёр пальцы о ткань возле бедра. - И век бы не слыхали, всю скотину перетаскал, зараза, на луг не пустишь! - добавил крестьянин. Взмолился вдруг, заметив знатную секиру Роуди: - Сделайте что-нибудь, избавьте от напасти, я же вижу - не из простых!
- Что-нибудь да сделаем, - осклабился Роуди. В окне на миг показалось девичье личико, старик бросил беспокойный взгляд.
- Не видели, - уточнил я, - но уверены что тролль?
- Кому ещё быть? Вокруг, что ни лес, то болото, за холмами и вовсе топь. Лучше соседа спросите, его корову первой съели, - попытался отделаться дед. - Эй, Берам! Тут к тебе, людям про тролля узнать надобно!
Хольстер c Роуди направились к соседнему дому.
- Почему не пожаловались лорду? - тихо спросил я.
- А нет его, зарубили лет тридцать как. Видали развалины? - ответил старик. - Ещё при прежнем старосте, занялся колдовством, полезла нечисть - и это у столицы под боком! Однажды явился странствующий рыцарь, и, фьюить, - крестьянин сделал жест ребром ладони по горлу. - Замок сгорел свечкой, деревня досталась королевской казне. Так и живем, случись что, идти не к кому. Только налоги дерут!
- Не горюй, коли правда в лесу тролль, завтра сам принц с ним покончит, - обнадежил я, направляясь вслед спутникам. Смутное беспокойство оформилось в мысль: старик не последний человек в деревне, похож на старосту, в курсе всех дел, и удивлён нам. Тогда, кто принес весть о тролле?
Берама дома не оказалось, отворила встревоженная жена: муж-бортник два дня тому ушел на заимку, что у края леса. Там корову и держали, на сочной-то траве. Чего зря в деревню гонять, выпустил поутру, вечером запри в сарай. За лень поплатились, коровы след простыл, но появились кое-чьи другие следы. Берам поднял деревню криком о тролле, но теперь снова в лес - семью кормить надо, пчёлы лопаются от мёда.
Деревня позади, едем неспешно. Мимо плывёт погост, могилы странно осели, почти провалились, неухоженные. Показались скудные огороды, давно поросли бурьяном, следом море полевых цветов: мелкие фиолетовые и белые, крупнее розовые и желтые, гроздьями облепили стебли. Тощие пчёлы зависают на миг, летят, экономя движения, к соседнему. Те, что с раздутым брюшком, гудят тоном ниже, возвращаются к лесу.
Как ни прячься гном по глаза в рыжей бородище, видно - доволен. На губах ухмылка, пальцы отбивают бодрую дробь по обуху секиры. Внучка старосты, девчонка с озорными глазами, сторговала Роуди жареных куриц и жбан пива, гном забыл обо всем в предвкушении трапезы. Хольстер едет задумчиво, взгляд прилип к земле в поисках следов. Четверть часа и вдалеке стеной лес, густой подлесок как авангард древесного войска. То и дело лошади ступают мимо тропы, брезгливо взбрыкивают, пробив копытом гнилой ствол. Небо льёт жемчужным светом в проплешины частых вырубок. Вдруг, лошади зафыркали. Тропинка обрывается у поляны, на ней сарай из жердей, дверь выдрана наружу. Бухнул сапогами Роуди, но дальше скользит неслышно боевым шагом, рука на рукояти секиры. Сухая грязь у входа хранит устрашающий след босой ноги, моих две ступни влезет. Хольстер уже там, припал на колено, приник к отпечатку, пальцы щупают углубления, растёрли комок земли.
- Не могу понять, здоровенный тролль или даже великан. Если великан, почему босой? Если тролль, не видал таких, вот ведь вымахал! - сказал Хольстер задумчиво. Поднялся, отряхивая ладони, повернулся на возглас. - Что-то нашёл?
Гном выскочил из сарайки, глаза выпучены, дышит через рукав.
- Там! Висит! Ну и вонь, - прогундосил он.
- Говори толком, что висит? - спросил я. Роуди махнул рукой, с силой сплюнул. Кончик тягучей от жажды слюны застрял в бороде. Ругнулся, следом звонко хлопнула из жбана пробка.
Я вошёл в сарайку, вдохнув прозапас. На потолочную балку закинута веревка, верхний конец перехлестнут несколько раз, на втором конце висит тело, медленно поворачивается, показался раздутый живот. Болотные мухи остервенело жужжат, облепили лицо так, что не узнать под сплошной чёрной с зеленью массой. На утоптанном в камень земляном полу следы каблуков и узкие порезы, как от ножа.
- Нашлась пропажа, - сообщил я выходя. - Интересно, на что они рассчитывали, что тролль и труп сожрёт?