Она начала говорить, как только они вышли из дома. На нее напала нервная говорливость, она болтала всю дорогу до дому.
– Уверена, – говорила она, – новые соседи не наделают хлопот. Соверен, девушка, которая приходила к нам на чай, сказала, что это счастье – найти место, где можно перезимовать. Конечно, они постараются, чтобы все было хорошо. Они будут заниматься ремонтом в течение зимы, – объясняла она, – и хотели бы поработать по найму. – Она разболтала, что Соверен будет приходить в «Милл-Хаус», пару дней в неделю. И что Крисси хочет уговорить Кита нанять ей помощницу по хозяйству.
– Не составишь ли мне компанию на званом обеде в следующий четверг?
Общество. Они никогда не встречались в обществе. Все их свидания проходили наедине. Несколько раз, правда, случалось, что Марка кто-нибудь узнавал. В таких случаях он представлял Эмму, но отказывался от компании. Она согласилась:
– Хорошо. Где?
Она знала имена, но не была знакома с этими людьми. Это было семейство из высшего света. Когда Гиллиан была жива, в «Хардич-Хаус», несомненно, бывали гости.
Эмма знала, что она будет выглядеть достойно в доме тех людей. Но она также знала, что все, включая Марка, будут невольно сравнивать ее с Гиллиан.
Она сказала легкомысленно:
– Это будет забавно. – Но слово было выбрано неправильно. Такой вечер вряд ли будет забавен.
– Хорошо, – сказал Марк. – Встретимся в семь часов.
– Буду ждать.
– Я тоже, – сказал он.
Из дома Эммы доносились смех и оживленные голоса. Эмма с сомнением спросила:
– Ты зайдешь?
Конечно, он не захотел. И отлично. Мало было бы радости присутствующим от его визита. Только не Марк Хардич! Марк и Эмма пошли к боковой двери, и он сказал:
– Доброй ночи, Эмма!
Когда он ее целовал, до них долетел уже взрыв смеха, и она сказала:
– Хорошо, что поблизости нет соседей. – Мельница была ближайшим строением, но при существующих обстоятельствах мельница не шла в расчет.
Марк улыбнулся, но она сомневалась, что он доволен.
– Доброй ночи, – пожелала она торопливо.
Ей не было жаль, что он уходит. Не было причин чувствовать себя неловко за смех, доносящийся из дома. Она подождала несколько минут и, когда Марк скрылся из виду, повернулась, чтобы направиться к кухонной двери, которая должна была быть открыта – она не закрыла ее.
Корби открывал запертые ворота со стороны луга. Он сказал любезно:
– Только хорошие друзья, не так ли? – повторяя ее же слова. Похоже, он видел, как Марк поцеловал ее, пожелав доброй ночи.
Она начала с негодованием:
– Почему вы подсматривали?
– Я должен был выпрыгнуть из темноты? Если бы я увидел признаки необузданной страсти, я бы, конечно, показался, но вряд ли мое появление было необходимо в данной ситуации.
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она.
– Ходил на мельницу проверить отопительную систему. Еще вопросы? – Он ждал ее у угла дома, на дорожке, огибающей небольшой палисадник и ведущей к черному ходу. Она остановилась, перед тем как подойти к нему.
– Почему Марк приказал не пускать вас к конюшням? Да, думаю, и к дому тоже?
– Вы спрашиваете так, будто знаете ответ. Хорошо же вы провели вечер!
– Мы слушали музыку. «Лебединое озеро».
– Вы знаете?
– Вошла Сара. Она сказала: «Я думала, что ты один. Слушаешь Чайковского». Это была любимая музыка Гиллиан?
– Да.
– Вы были с ней знакомы раньше?
– Да.
– Поэтому и купили мельницу?
Он отвечал на все вопросы весьма уклончиво, а теперь и вовсе двинулся к кухонной двери, желая избегнуть допроса.
– Как мы уже решили ранее, давайте каждый заниматься своим делом!
– Согласна, – сказала она. – Сожалею. Но мне хочется знать о Гиллиан.
Он застыл на месте, не оборачиваясь. Она не узнала его голос, когда он произнес:
– Не от меня, ради бога.
Вероятно, он боготворил Гиллиан Хардич. Как безжалостно было стремиться разрушить чужой брак! Но в его голосе чувствовалась боль. И все это она, Эмма! Она уже заставила сегодня страдать Марка, теперь – Корби. Нет, хватит вопросов, хватит исследований!
Дверь кухни открылась, свет выхватил их фигуры из темноты, и Соверен и Хамстер заметили их.
– Привет, привет, привет! – запел Хамстер. – Вы сходили за ней, что ли?
– Мы столкнулись у дверей, – процедила Эмма.
– Представляю, – растягивая слова, сказал Хамстер. Он пошел по садовой дорожке, обвив рукой талию Соверен.