Однако, сделав над собой усилие, он всё-таки успокоился.
— Не на тебя, Вальтер гневаюсь, на орден! — пояснил он. — История долгая, пойдём в башню, расскажу, что да как.
Тёмные переходы и лестницы вскоре привели их в просторное помещение, где жарко пылал разведённый слугами огонь в очаге. На столе, застеленном белёной льняной скатертью Сбышек и другие слуги расставляли чаши и кувшины. Дородная женщина поставила посредине стола большой горшок с похлёбкой из крупы и кислой капусты. Животы у всех урчали, потому без особых церемоний, сполоснув руки в общем тазу, все сели ужинать.
После похлёбки принесли печёную свинину, хлебы и немного сыра, половину которого под шумок стащил Сбышек, сделав при этом вид, словно сыр ему безразличен. Вальтер не стал поднимать по этому поводу шум, а только смотрел, как хозяин и его люди жадно поедают кушанья. В кувшинах оказалось слабое и совершенно невкусное пиво. Вальтер привык к совсем другим напиткам, но в такой глуши разве можно было мечтать о большем?
— Так зачем, говоришь, в Англию ездил? — покончив с мясом, спросил его Куявский.
— Я учился там в университете в городе Оксфорде, пан, — ответил Вальтер. — Я добился больших познаний в геометрии и механике. Это восемь лет назад было. Потом я вернулся в Данциг, ездил по городам, изучал ремёсла, был и в университете Кракова.
— Это том, что покойная королева повелела открыть? — уточнил Куявский.
— Видимо тот, другого во всей Польше на найти, — улыбнулся Вальтер.
— И что ж ты в этих университетах не стал учёным богословом или правоведом? — удивился Куявский. — Оттуда же одни попы и выходят?
— Что вы, пан! Университеты хранят учёные книги о природе вещей, размышления древних математиков, что возводили чудеса света ещё до расцвета Рима. Инженер, как я, создаёт вещи, строит города и замки, а богословы порождают одни слова. И монах, и законник сидят в зданиях, что построил им инженер, едят хлеб на мельнице, что построил инженер, носят панцири…
— Постой, постой! — прервал его Куявский. — Ты, Вальтер из Данцыга, вижу, чересчур учён и словоохотлив. По мне так чума на всех этих попов и правоведов, курва их возьми, ты про мельницу мне лучше расскажи. Можно ли такую построить, чтобы молола одна за десятерых?
— Отчего нет, если подобрать механизм… — проговорил Вальтер.
— Вот и подбери мне такой! — воскликнул Куявский. — Хотел я три мельницы построить недалеко от Вислы. А проклятый епископ и его подпевалы не дают. Мол, их кметы станут тогда только ко мне ездить муку молоть, а к ним никто не приедет. А какой резон кмету ехать три дня в одну сторону за помолом, а потом в другую? Уж судился я с ними и так и эдак, и кого надо умасливал, дали добро только одну мельницу возвести. Но да и я не дурак, курва мать их, я такую мельницу построю, которая за десятерых молоть будет! Только мне мастер нужен такой, что механизму настроит.
— Так водяная мельница… — начал было Клюгехаммер, но Куявский опять его перебил.
— Да какая водяная! Если к Висле приближусь, проклятые крестоносцы решат, что я напасть хочу, тут же всё сожгут. А потом ещё объявят, дескать не мельницу я строил, а целый замок. Так что ветряная должна быть конструкция, смекаешь пан инженер?
— Значит, одна мельница должна молоть за десятерых? — переспросил Вальтер.
— О чём и толкую! Может, и не за десять мельниц, жерновов добыли не так много, но чтобы смолоть за раз можно было мешка три. На епископской мельнице кметы по целой неделе помола ждут, а дают им не муку, а дрянь какую-то. На моей мельнице всё должно быть иначе! Мельница мне денег принесёт не мало, и тебе заплачу хорошо, сорок марок дам, если построишь такую! А то, погляжу, хоть и учён ты, одет не лучше зеленщика на ярмарке.
— Я простой человек, пан. Как писал Чосер про таких, как я: «И, бедняком предпочитая жить, хотел учиться и других учить», — скромно ответил Вальтер, стараясь не показывать, как его устыдили и разозлили слова шляхтича.
— Снова твой Чосер? — нахмурился Куявский. — Ты лучше скажи, берёшься или нет?
Вальтер задумался на минуту, а потом крепко пожал протянутую руку шляхтича, скрепив их уговор, за что немедля получил от пана две марки серебра в качестве задатка.