– Шпионка, – прогудел тот. – Что-то удумала, коли так тщательно скрывалась. Вот только, что, уразуметь не могу.
– Пытать ее, пытать нещадно! – в остервенении завопило сборище. – Пусть Святочницы ею займутся, сразу заговорит!
Жуткие бессловесные старухи, потрясая острыми когтями, с угрожающим рычанием двинулись к жертве. Девочка, понимая свое критическое положение, попыталась вырваться. Но не тут-то было – запястье безжалостно сжимала чудовищная ледяная хватка. Вдруг ее отчаявшееся сознание пронизала неожиданная мысль! Катя изловчилась и вцепилась зубами в руку Трескуна! Раздался громкий хруст. Точь-в-точь такой, который обычно возникает, когда опьяненный до головокружения, до истомы во всем теле весенним теплом стоишь у прогретой стены дома и с вожделением надкусываешь упавшую с крыши сосульку. Грызешь ее малюсенькими кусочками, но не глотаешь, а выплевываешь, чтобы не застудить горло перед долгожданными каникулами.
Трескун от неожиданности шарахнулся в сторону. Он высоко вскинул поврежденную руку, и оторопело воззрился на нее.
– Она …, она …, она меня укусила, – растерянно бормотал он. – Она! Меня!
Толпа возмущенно зароптала.
– Хватит время впустую тратить! Его и так не осталось! – перекрывая общий гул, ухнул разъяренный голос невидимого Озема.
«Ишь, ты, хитрец! – подумала Катя, шаг за шагом отступая в сторону мельницы. – Так и не появляется! Чтобы потом с него за все безобразия спросить было нельзя».
– Принимайтесь за дело! – снова прокричал он. – А эту казнить, не медля!
Святочницы подхватились и бросились на девочку. Та увернулась и так резко отпрыгнула назад, что из ее кармана со звоном выскользнула мелочь, полученная на сдачу перед посещением катка: новенькие, блестящие монетки. Поднимать их было некогда. Девочка, не отрывая настороженного взгляда от надвигающихся старух, продолжала пятиться.
Лишь только сияющие кругляшки оказались на льду, как Святочницы с алчным урчанием бросились к ним. Каждая, яростно отталкивая, царапая и таская за космы других, стремилась первой заполучить вожделенную добычу. Завязалась беспощадная драка. Да оно и понятно. Эти кровожадные существа всегда питали слабость к украшениям и разным блестящим штучкам. Только их завидят, сразу обо всем на свете забывают. В прежние времена, поговаривают, многие столкнувшиеся с ними только тем и спасались: кинут им под ноги что-нибудь яркое и дёру.
Пользуясь моментом, Катя развернулась и бросилась к мельнице, понимая: она, во что бы то ни стало, должна прикоснуться к Истоку. Правда, Хухлики и Кулешата пытались помешать ей. Они истошно визжали, подпрыгивали и висли на ее брючинах. Но девочке каждый раз удавалось стряхивать их резкими движениями ног и бежать дальше. До мельницы оставалось буквально несколько шагов, как вдруг откуда-то сверху прямо ей в лицо ударил сноп света. Луна моментально поблекла, а звезды исчезли. Он был таким нестерпимо ярким, что у девочки сразу перехватило дыхание. Она резко зажмурилась и встала, как вкопанная. Осознавая свою полную беспомощность, Катя с горечью подумала:
«Ну, надо же! Опять этот Озем со своими коварными выходками!».
Поток не унимался и ослеплял даже через плотно сомкнутые веки. Девочка, не в силах больше терпеть, прикрылась рукой и отвернулась. Когда она немного пришла в себя и вновь открыла глаза, то вздрогнула от неожиданности и изумления.
Все окрест залило бушующим золотистым сиянием, словно это была не густая зимняя полночь, а торжествующий разгар весеннего дня. Русло реки сплошь усеивала нечисть, застывшая в самых невообразимых позах, в которых их застал неожиданно павший свет. Хотя иные наиболее стойкие все же пытались шевелиться. Но двигались они, будто в оцепенении, вслепую, постоянно натыкаясь друг на друга.
Постепенно сияние начало сжиматься. Сначала оно сузилось до размеров ширины русла, затем сдвинулось на его середину, словно обозначило фарватер и, наконец, приобрело форму остро отточенного клинка. Его обжигающее острие напряженно уперлось в лед. Тот зашипел, начал исходить горячим паром, истончаться и таять без следа. Скоро по центру реки пролегла широкая и длинная промоина. С небес тут же повеяло ветром. Воздушные потоки заколыхали раскинувшиеся снега и погнали их легкой поземкой. Катя вскинула голову. Меж вновь возгоревшихся звезд в вернувшейся темноте кружили непонятные тени. С каждой секундой они все более приближались, пока не достигли земли. Девочка пригляделась и не поверила своим глазам – на берега с небес опускались звери и птицы. Кого здесь только не было! Медведи, волки, лисы, барсуки, гуси, утки, цапли, аисты. Даже мыши с бурундуками были, не говоря уж о синицах, соловьях и пеночках. Да всех и не перечислить. Потому что это явились пребывавшие в благодати Вырия Старые, основатели всех видов и родов обитавшей на земле живности. Как и подобает настоящим пращурам, все они были невероятных размеров.