«Понятно, – сообразила Катя, – наверняка Шиликуны».
И спросила:
– Но все хорошо закончилось?
– Замечательно! – ответила бабушка. – Ни в чем обряд не нарушила: ни звука по дороге не произнесла, ни капли не расплескала! Так что пирог у нас теперь на славу получится!
– Тогда пойдем печь! – оживилась девочка.
– Что ж ты неуемная такая?! – рассмеялась бабушка. – Торопишься, словно времени у тебя нет. Сначала тесто по всем правилам замесить надо, потом дать ему взойти и уж только после взбивать, раскатывать и печь. Так что не спеши, поваляйся пока, понежься. Как все будет готово, позову. Раскатывать и взбивать вместе будем. Заодно сама и украсишь. Уж очень ладно у тебя получается!
С этими словами она повернулась, вышла в кухню и плотно, чтобы не беспокоить внучку, прикрыла за собой дверь. В комнате воцарилась дремотная тишина. Елка мерцала разноцветными огоньками, которые отражались в темных стеклах окон множеством приветливых, раздробленных морозными узорами, искорок. Мягкие складки светлых тюлевых занавесок никли с карнизов, точно укутанные пышным снежным покровом ветви берез. В прогретом воздухе неспешными волнами перетекали запахи печного дымка и смолы.
Катя опустилась на диван и только теперь поняла, что очень устала. Шутка ли, такой путь проделать! Даже скинуть спортивный костюм сил не было. Да и зачем? Все равно ведь через короткое время: через час-другой, – вставать надо будет, бабушке с праздничным пирогом помогать. Она уютно устроилась на широком, мелодично поскрипывающем пружинами мягком ложе и смежила веки. Сквозь навалившуюся дремоту девочка уловила, что на елке возникло оживление. Ее ресницы дрогнули, и она приоткрыла глаза. Оказалось, это игрушки повскакали со своих мест и сгрудились вокруг будильника.
– Как здорово у тебя получилось! Стрелка будто сама собой сдвинулась! Так легко, вжик и все! Совсем без усилий! – слышался приглушенный восторженный гомон.
Будильник гордо пыжил свои сияющие бока и победно поворачивался из стороны в сторону.
– Тихо вы! – вдруг шикнул чей-то напористый шепот. – Совсем стыд потеряли, такой гвалт устроили! Катя ради вас старалась, старалась, а вы ей покоя не даете!
Девочка без труда узнала голос Дзяда и мысленно улыбнулась:
«Вот ведь умница какой, и впрямь обитателей дома оберегает».
– Не только ради нас, – слегка надула губки картонная танцовщица в яркой пышной юбочке, которой, по-видимому, не очень понравились прозвучавшие укоризненные тональности. – Она для всех старалась. Чтобы у каждого праздник состоялся и не только этот, чтобы солнышко продолжало светить, весна на смену зиме приходила, чтобы …
– Ну, все, все, угомонись, – ласково прервал ее Дзяд. – Совершенное ею добро заслуженно до бесконечности перечислять можно. Только давай потом. Пусть она сейчас отдохнет.
Игрушки, поняв невольную бестактность своего поведения, сразу примолкли и, аккуратно ступая, отправились по местам. Танцовщица, распушив яркую юбочку, как на парашюте, бесшумно спланировала; рыжеволосый, улыбающийся во весь рот, клоун, обхватив колкую ветку, как школьник перила лестницы, стремительно скользнул; а маленькая плюшевая лошадка в золотистых блестках, едва касаясь упругой хвои, поспешила на цыпочках. Через миг все стихло.
– А ты поспи, поспи, время еще есть, – обратился Дзяд к девочке. – Я покараулю. Как у бабушки все будет готово, непременно разбужу, не сомневайся.
Катя благодарно кивнула и, устроившись удобнее, вновь прикрыла глаза. Уже погружаясь в сладостный сон, она радостно подумала:
«Как же это все-таки здорово, когда есть Время!
Февраль – октябрь 2014
Москва-Коломна-Москва
Краткий пояснительный словарь
• Аржавенник – в представлении славян, проживавших на территории современной Белоруссии, властелин болот, насыщенных железными рудами. Все его тело с ног до головы было покрыто коричнево-красными космами: то ли густой шерстью, то ли обильной ржавчиной.
• Багник – злой дух, повелитель безжизненного торфяного болота, которое называлось багня.
• Баюн – огромный кот, персонаж славянских и русских легенд и преданий. Считался злым существом, склонным к людоедству. Своим волшебным чарующим голосом рассказывал приблизившимся путникам сказки, тем самым усыпляя, убаюкивая, а затем и умерщвляя их. Обычно восседал на высоком столбе, откуда видел и слышал приближение странников аж за семь верст. Столб тот располагался или где-то за тридевять земель, или в безжизненном лесу во владениях Бабы Яги. Если какому храбрецу удавалось изловить Баюна, тот служил ему верой и правдой, сказывая сказки, которые уже исцеляли и избавляли от болезней.