Медведи дружно бросились на оплот воительниц. Но лишь только они его достигли, как между щитами стремительно выметнулись копья. С нескольких сторон послышались стоны раненных. Стая отпрянула. А ощетиненная острыми жалами наконечников броня двинулась вперед. Вдобавок ко всему в тыльной части отряда, в арьергарде, поднялись в рост лучницы и осыпали зверей стрелами. Часть из них достигла цели. В воздухе снова возникли преисполненные страдания стоны. Медведи рассеялись по лугу и попытались атаковать поодиночке.
Михайло метался из стороны в сторону, стараясь наброситься на противника то содного бока, то с другого. Но каждый раз на подступах его встречали безжалостные острия копий и стрел. Ягини неумолимо надвигались. Положение становилось отчаянным.
Видя это, Дуняша вдруг распахнула настежь окно и звонко крикнула:
– Эй, кто не трус! Выходи!
И стремглав выбежала на улицу.
Да, трусов здесь, видно, отродясь не водилось. Потому что через миг у дома Михайло уже стояла толпа ребятни. Все с вниманием взирали на Дуняшу, хотя она и была самой младшей.
– Там родителей обижают! – с жаром выпалила она. – Пособить надо! Все – за мной!
С этими словами она проворно скинула платочек и бросила его оземь. Нежный золотистый пушок на ее маленьких пухлых ушках легонько колыхнулся. Будто сомневался, можно ли покрывать такую кроху. Но потом все же пополз, с каждой секундой все быстрее и быстрее.
Ребята, поразевав рты, молча, наблюдали за этим превращением. Никому из них ни разу подобное делать не доводилось. Да и опасно это, пока в зрелый возраст не войдешь. Обратно можно не возвратиться.
– Что, сдрейфили?! – неожиданно крикнул Егорка. – Эх, вы! А еще Берендеями называетесь!
И он с силой шваркнул шапкой о землю.
В воздухе возникли частые хлопки – шапки и платки посыпались градом.
Урчащая стая вслед за маленьким медвежонком поспешила в сторону от главных ворот. Отбежав на некоторое расстояние, она перелезла через изгородь и стала крадучись, но поспешно обходить место боя. И через некоторое время незаметно вышла в тыл Ягиням.
Золотистый медвежонок коротко взревел, и все бросились вперед. Неожиданно напав, они принялись кусать и царапать так отчаянно, что незащищенный сзади строй врагов моментально распался. Многочисленные мохнатые комки, цепляясь острыми когтями, висли на руках и плечах Ягинь, сковывая их движения. Те, что было сил, отмахивались, пытались их стряхнуть, скинуть и тем самым вынужденно отвлекались от сражения. Воспользовавшись этим замешательством, взрослые медведи снова сбежались вместе и возобновили атаку.
Осознав, что их ловко провели, Яжа пришла в ярость. Нападение на Берендеев грозило закончиться полным провалом. Нужно было что-то срочно предпринимать. Она обернулась, ища глазами Серпенту, с которой в трудных ситуациях привыкла советоваться. Тут ее взгляд упал на маленького медвежонка, который отважно подбирался к хвосту сестры с намерением в него вцепиться.
– Мохнатое отродье! Сейчас ты у меня узнаешь! – злобно пробормотала Яжа и выпустила обильную струю яда, нацеленную в глаза зверю.
Но тот, каким-то чудесным образом заметив это, успел вскинуть лапу, и обжигающий сгусток пришелся на нее. Медвежонок сморщился от боли и жалобно заскулил. И тут же ему в ответ раздался медвежий рев. Из середины стаи вверх резко взметнулась огромная медведица. Она встала на задние лапы и снова взревела. Звук был настолько громким и грозным, что даже круглоликая луна, с любопытством следившая за битвой, зажмурилась от страха. Не медля ни секунды, медведица напролом ринулась вперед. Ни направленные копья, ни нацеленные стрелы не имели для нее сейчас никакого значения. Ведь ее детеныш был в опасности!
Вот оно, удивительнейшее творение природы, материнское сердце! Нет, не просто анатомический орган, а именно творение. Способное сквозь шум битвы, сквозь дожди и вьюгу, через сотни километров чувствовать своего ребенка. Способное щемить так, как не болит ни одна, даже самая чудовищная, рана, когда ребенку плохо. Способное радостно колотиться и выпрыгивать из груди, когда у него все хорошо.
Послушайте меня! Уделяйте каждую свободную минуту своим матерям! Пока они еще здесь, пока они еще рядом…
Медвежья стая подхватилась и следом за Марфой бросилась на защиту своих детей. Против такого напора выстоять было уже невозможно! Яростно ревущий поток прошел по вражескому войску, как каток по мягкому асфальту. Одни, в панике побросав оружие, бросились наутек. Другие, вдавленные до пояса в землю, вскидывали руки и молили о пощаде. Но их никто и не думал добивать. Медведи подбегали к медвежатам, обнимали, тыкались в них носами и радостно облизывали с головы до пят.